Хозяин Севера

— Мой дед всю свою жизнь отдал этой земле... — Моя провожатая грустно улыбнулась. — Сначала, конечно, образно — родился здесь, вырос, работал, сохраняя всю эту красоту. А затем в прямом смысле этого слова отдал свою жизнь этой земле.

И поскольку я всё ещё не понимала, Марианна пояснила:

— Покончил с собой, когда понял, что сходит с ума.

Я вздрогнула, представив себе этот ужас. Но Марианна так спокойно сейчас об этом вспоминала... что это не укладывалось у меня в голове. Но кто я такая, чтобы судить... со своими бы скелетами в шкафу справиться — развестись легко, но как забыть все свои чувства: любовь, надежду, веру в общее будущее?

— А я своего дедушку никогда не видела, — ответила я, решив всё же поддержать разговор. — Отец у меня детдомовский был, так что никаких родственников с его стороны, а у мамы...

Я махнула рукой.

— Мама тоже, можно сказать, приемная, хотя дедушка Василий считал её за свою, кровную дочь. Любил её очень. Только...

Поджав губы, я посмотрела на темные воды озера.

— Только что? — спросила Марианна.

— Это запутанная семейная история. — Я неловко улыбнулась своей провожатой. — Меня воспитывала бабушка, которая на самом деле была первой женой деда.

Марианна нахмурилась.

— То есть твой дедушка был тебе неродным.

— Бабушка тоже была неродной, — кивнула я, а затем, понимая, как непонятно всё это звучит, рассказала их историю.

— То есть, — внимательно выслушав мой рассказ, подвела итог Марианна. — Твой дед Василий женился на женщине с ребёнком, а когда супруги умерли, первая жена этого Василия удочерила их дочь — твою маму?

Я кивнула.

—Да. Бабушка Наташа и маму вырастила, и меня на ноги подняла после смерти родителей.

Марианна изумлённо прицокнула.

— Вот так бывает, — развела я руками. — Только, знаешь, столько времени уже прошло... а я до сих пор не понимаю.

— Чего? — спросила Марианна.

— Как дедушка Василий мог бросить мою бабушку. — Я посмотрела на свою знакомую. — Я имею в виду, бабушку Наташу? Моя бабуля была замечательным человеком, прекрасной хозяйкой... как дедушка мог в один момент её разлюбить?

—А разве любят за такое?

Вопрос Марианны поставил меня в тупик.

Я почему-то снова подумала о своем браке: после короткого периода ухаживания, Аркадий как-будто успокоился и словно зажил по-прежнему — со мной, но так, будто в его жизни ничего не поменялось. Те же привычки, те же радости.

Иногда ему нравились мои нововведения — тогда они приживались у нас в доме, всё остальное безжалостно отметалось как ненужное. А я всё это время всячески ему угождала, пытаясь заслужить его любовь.

Не получилось.

Это раньше мужчины женились ради вкусного борща и чистых рубашек — сейчас ради этого никто не будет терпеть чужого человека всё время рядом.

— Но ведь если дедушка Василий женился на бабушке Наташе, то значит любил? — спросила я, понимая, что сейчас задаю этот вопрос вовсе не о своих родных — о себе самой.

Марианна пожала плечами.

— Возможно, и любил. — Ответила девушка, явно соглашаясь со мной только ради вежливости. — Но всё равно не так, как любила она.

Марианна передернула плечами и на некоторое время замолчала, как будто не зная, как правильней мне всё объяснить.

— Люди, в отличие от других рас... от других существ, свободны в своих чувствах. Волки, к примеру, выбирают себе пару на всю жизнь. На что они ориентируются, ученые до сих пор не знают: запах ли, гормоны, возможно, даже определенный тип поведения. При этом волки связываются на всю жизнь, и если самка или самец гибнут, то оставшийся в живых волк не образует новую пару, но остается навсегда верным тому или той, кто ушёл за грань раньше.

— Хотела бы я, чтобы у людей было так же, — тяжело вздохнула я. На что Марианна невесело хмыкнула.

— Правда говорят, бойтесь свои желаний, — тихо произнесла девушка, скорее себе самой, чем мне. А уже затем, громко добавила. — Если бы люди жили по волчьим законам, то это были бы уже не люди, а оборотни...

Она тихонько рассмеялась.

— И всё равно... Знаешь, при всей той свободе, что есть у людей, они умудряются сильно всё усложнить.

— То есть? — не поняла я.

— Любить надо не за что-то материальное. Не за чистый дом или золотое колечко, а только в ответ на заботу и любовь. Волки не думают ни о чем таком — потому и живут счастливо всю жизнь со своей парой.

Я посмотрела на Марианну и вдруг осознала, что она в сущности моя ровесница — или даже младше меня.

— А как понять, что чувствует другой человек? — спросила я у своей провожатой. — Может, за чистый дом любить и не стоит, но что если жена, зная, что у мужа аллергия на пыль, каждый день после работы вылизывает квартиру — жертвуя своим свободным временем, возможностью отдохнуть и расслабиться? Или, допустим, золотое колечко... А что, если муж это колечко зарабатывал, разгружая по ночам вагоны, надрывая себе спину, или таксовал на машине все праздники? Тогда чистый дом и золотое колечко считаются?

Марианна удивленно застыла на против меня.

— Знаешь, — невпопад произнесла Марианна. — По-моему, Василиса Игнатьевна гений.

— А? — не поняла я.

Моя провожатая рассмеялась.

— Не обращай внимание. Так, мысли вслух.