Хозяин Севера

Я вспомнила свой сон — тогда, в лесу... или это было уже здесь, в этом домике — когда мне приснилась моя бабушка вместе с Василисой Игнатьевной.

И мне стало нехорошо... мне стало ужасно плохо от этого сна — и от всего, что они здесь говорили.

— Возможно, только поэтому Василиса Игнатьевна тебя и почувствовала, Наташ... — сказала тем временем Марианна. — Нам всем очень повезло.

—Особенно мне, — кивнула я со злой усмешкой.

Все в комнате замолчали.

— Значит, это дух старой Альфа-самки привёл мою пару в наши земли? — спросил Герман после долгой паузы.

Сейчас он не дышал мне в шею, а просто её гладил, осторожно перебирая пальцами. Маленькая ласка, которая должна была меня немного успокоить... и хуже всего что да — я действительно успокаивалась.

— Василиса Игнатьевна позаботилась, чтобы Наташа переехала в Мурманск...

— Это как? — прервала я Марианнин рассказ. — Внушила, мне что, что я хочу сюда переехать?

Я сказала это с издёвкой, но Марианна просто кивнула.

— Да, — сказала она. — Если дух сильный, то влиять на настроение человека не так сложно. Особенно, если человек не умеет закрываться.

— А я не умела? — уточнила я, чувствуя руку Германа, которая обнимала моё запястье. Странно, но и это прикосновение не пугало меня сейчас... оно мне как будто давало только больше сил!

А Марианна кивнула.

— Ты не умела. И ты была уязвимой.... Впрочем, я не знаю всех подробностей. Только то, что когда ты приехала, Василиса Игнатьевна приказала нам поселить тебя в городской квартире Германа Павловича...

Получается, моя уютная квартира — это на самом деле квартира Германа? О, нет...

Я мысленно застонала.

Получается, что всё это время я жила в его доме: спала на его кровати, ела из его посуды, купалась в его ванной.

Каким таинственным и каким притягательным казался мне настоящий владелец квартиры, ушедший в долгое плавание... Я ведь даже иногда нюхала его вещи — потому что они пахли замечательно...

… они пахли именно так, как мне хотелось бы, чтобы пахли вещи моего мужа. Не Аркадия... а настоящего, единственного мужа.

Я в ужасе повернулась к Герману... который сейчас улыбался.

— Всё в порядке, — кивнул он, поцеловав меня в лоб. — Мне приятно, что ты живёшь у меня. Это самая правильная вещь в мире.

«Я в этом не уверена», — пронеслось у меня в голове, пока я судорожно ловила ртом воздух.

Марианна тем временем что-то говорила о том, что я должна была пропитаться запахом Альфы. Чтобы нашей при встрече от меня пахло им самим — и тогда бы одичалый, прислушавшись к своему запаху, сумел разглядеть во мне свою пару.

Марианна вроде говорила недолго, а я вспоминала... вспоминала... вспоминала...

Я почти год прожила в Мурманске.

Мне казалось, что я нашла идеальное место для жизни: у меня здесь появился настоящий дом, настоящая подруга... я с благодарностью вспомнила умершую Василису Игнатьевну — не зная, что она уже на этот момент была … духом?

Из памяти выплыло воспоминание того дня, когда я только шла смотреть съемную квартиру и немного заблудилась. Как я встретила приветливую старушку у подъезда — и как та настоятельно, чуть ли не требуя от меня этого, предложила посмотреть квартиру своего внука, ушедшего в долгий рейс.

Я сейчас вспомнила, как сильно удивилась Марианна, когда я сказала ей об этом. Кажется, она меня тогда специально переспросила, на самом ли деле я видела Василису Игнатьевну...

Разумеется, это было странно — мало кто может видеть духов как живых людей.

Но, у меня, выходит, это как-то получилось?

— Я знаю, — услышала я тихий шёпот Германа. — Тебе тяжело. Много всего — много информации, много эмоций. Но мы справимся, Наташ.

Он сейчас вроде бы внимательно слушал Марианну, и даже не открывал рот — как же я смогла услышать его голос?

И самое интересное, почему это голос Германа я слышала отлично, а голос Марианны, которая сейчас рассказывала, что было дальше — я слышала с трудом? Мне казалось, будто я нахожусь за какой-то толстой стеклянной стеной, куда плохо проходят звуки извне.

Но насколько я смогла разобрать, Марианна говорила про то, что я оказалась не готова к скорой встрече со своей парой.

Ещё она говорила что-то про время, которого больше не было у Василисы Игнатьевны... и ещё, что когда эта бабушка ушла за грань (непонятно, что Марианна имела в виду, ведь Василиса Игнатьевна вроде как уже к этому времени была духом... ну да ладно), в общем, когда Марианна осталась без поддержки Василисы Игнатьевны, она продолжила действовала сама — на свой страх и риск.