Хозяин Севера

А вот Герману моё состояние пришлось не по вкусу. Выждав полчаса, он начал раздражаться, и все чаще походил, чтобы схватить меня за подмышки и, приподняв до своего уровня, уткнуться мне в то самое место, куда укусил монстр — между шеей и плечом.

Когда это случилось в очередной раз, моё терпение лопнуло, и я со всей дури ударила его коленкой между ног — за что меня тут же бросили на кровать.

Точнее, самого броска я не помню — помню только как я приземлилась спиной на матрас, и от удара из моих легких как будто выбили весь воздух, а ещё я не успела вздохнуть по-новой, так как сверху на меня опустилось что-то тяжелое и очень злое... по крайней мере, так чувствовалось. Благо, это злое хоть опустилось на собственные локти, которые располагались по обе стороны от моей головы — иначе бы оно меня попросту раздавило.

Когда я встретилась взглядом с опустившимся на меня громадиной, это оказался монстр... но с серыми глазами Германа.

Мы долго — очень долго молча смотрели друг на друга, после чего Герман рыкнул и соскочил с кровати.

Он, кажется, на пару минут вышел из спальни, громко хлопнув дверью — мне показалось, что не прошло больше времени, максимум только эти пару минут, потому что я даже не успела поменять позу на кровати, не успела сделать и несколько вздохов, когда он вернулся обратно.

— Не смей меня больше провоцировать, — пролаял он, наклонившись ко мне. — Я и так едва удерживаюсь, чтобы не взять тебя силой, а тут ещё твоё сопротивление... мой зверь ещё не понимает.

Он довольно ощутимо схватил меня за руку и сдернул с кровати, как будто я была тряпичной куклой.

— Пока поживём в поместье, — произнес он скорее для себя, чем для меня.

А меня... меня закутали в одеяло и не тратя больше на меня никаких слов, как куль с освежеванным оленем, вынесли из дома и погрузили в какой-то крутой внедорожник.

Затем мы куда-то ехали. Машину шатало, подбрасывало на ухабах, а я лежала, спеленутая в одеяло, оставаясь в руках своего мучителя всё время нашего пути.

Сам путь я не запомнила — запомнила я только восхищенные вздохи водителя и мужчину, который сидел рядом с ним на переднем сидении: они оба радовались как сумасшедшие возвращению Альфы.

Пассажир при этом быстро рассказывал Герману последние новости — судя по всему, всё, что произошло за год его отсутствия. Кажется, его звали Пётр... но я мало вдавалась в суть разговора, потому что чем дольше мы ехали, тем больший ужас меня охватывал.

Мне казалось, что ещё чуть-чуть — и со мной произойдет что-то ужасное... ну, то есть, более ужасное, чем это было в лесу.

Просто только сейчас, оказавшись в машине, спеленутой по рукам и ногам, до меня дошло... что меня сейчас окружают не люди, а нелюди. Все до одного нелюди.

Может быть, только у Германа одного и была какая-то неправильная форма, но и остальные людьми не являлись.

Моё тело пронзила холодная дрожь.

Я смотрела куда-то в одну точку перед собой, а на самом деле впервые за сутки вглядывалась внутрь себя — и слушала, слушала тот ужас, который звенел в моем мозгу.

Оборотни на самом деле существуют. Это не сказки, не выдумки братьев Гримм, не народные побасенки — это целое сообщество или даже целая раса, которая тайно существует рядом с нами.

Я вспомнила и прокручивала в голове всё, что говорила Марианна — каждое слово, что я запомнила, каждое её откровение... Она не могла врать круглосуточно, значит, кое-что из того, что она говорила должно было оказаться правдой.

А она любила повторять, что они хищники... что любят охотиться.

Что если оборотни любят охотиться на людей???

Я стиснула зубы так, что у меня заболели челюсти.

Мне не хотелось верить, что со мной может случиться что-то дурное... в том смысле, куда уж ещё дурней? Да и вряд ли бы Герман стал утруждать себя моим лечением, если бы мне предстояло стать одной из будущих жертв их охоты. Хотя... что я могла знать о мотивации оборотней. Мне ещё совсем недавно казалось, что Василиса Игнатьевна и Марианна меня чуть ли не спасли, а они просто готовили меня для Германа.

Меня снова затрясло... точнее, я не сразу поняла, что это трясёт машину, лишь когда Герман поменял положение и попросил меня не волноваться — мол, сейчас дорога станет лучше, до меня дошло, что это не я.

Хотя легче мне от этого не стало.

Я лежала на его руках и готовилась к худшему.

Правда, не знаю почему, но несмотря на то, что рот мне никто кляпом не закрывал, я не орала... То ли потому, что понимала всю бесперспективность этого шага, то ли боялась лишиться ещё и этой маленькой свободы — свободно дышать.

Мне было дико страшно, что это ужасное время в машине окажется моими последними минутами на земле.

Но оказалось...

… оказалось, что меня привезли в огромный, роскошный дом — и даже перенесли порог на руках как молодую жену.

Особенно сильно радовались несколько пожилых женщин, следивших за нами на удалении.

Они мало того, что аплодировали, так ещё и желали нам с Германом побыстрее обзавестись детками.

Как раз в этот момент я вспомнила монстра, который врезался в моё тело на холодном снегу — и подумала о последствиях.