Хозяин Севера

Я кивнула.

— А ещё там много музеев... на любой вкус. Но если даже взять просто билет в Кремль — не на экскурсии, а на проход внутрь, то можно посмотреть и Царь-колокол, и Царь-пушку.

— А вы знаете, что Царь-пушка изначально стояла у Лобного места? — спросил у меня мальчик.

— Нет, — покачала я головой. — Не знала.

— Вот. — Улыбнулся ребенок. — Кстати, Царь-пушку отлили по приказу Бориса Годунова...ну, когда он ещё не был царём....

Рассказав про Царь-пушку, Миша перешёл к рассказу про Царь-колокол — я слушала ребенка, при этом то и дело поглядывая на его бабушку, которая сейчас вся светилась гордостью за своего внука.

И я неожиданно подумала про свою бабушку.

А она бы гордилась сейчас мной? Или бабуля бы не одобрила моё поведение?

Я закрыла на секунду глаза.

Бабушка Наташа была бы счастлива, что я уберегла её предполагаемых правнучек от возможности повторения её несчастливой судьбы.

Ведь если у меня когда-нибудь и родится дочь, то ей не придется принимать навязанную кем-то другим судьбу, ей не придется становиться «запасной» женой — моя дочка или даже дочери ( если они когда-нибудь родятся), будут полностью свободны...

И никаких заморочек с оборотнями.

Тем временем бабушка с внуком-вундеркиндом решили устроить себе перекус, вытащив из сумок традиционные для поезда варёные яйца, копченую курицу, хлеб, яблоки...

Проглотив слюну, я решила притвориться, что снова задремала: смотреть на то, как уничтожаются все эти съестные роскошества сил у меня не было — начинало сосать под ложечкой, напоминая, что я вообще-то утром толком и не позавтракала, а уже так-то давно подошло время даже не обеда, а полдника.

Конечно, если бы я оставалась сидеть на месте, голодным взглядом провожая ароматную курицу в желудки своих попутчиков, думается, бабушка смышленого мальчика тоже бы сообразила, что я еду пустой и возможно даже пригласила бы меня к их столу...но мне не хотелось благотворительности.

Ещё у меня в пакете лежала заветная калорийная булочка. Но я пока решила её приберечь.

Хотя голод я уже чувствовала. Но пока это было терпимо, а значит, я могла отложить её на своё по настоящему голодное будущее.

Закрыв глаза просто чтобы избежать неловкости и чтобы убить время, я стала размышлять про сон, который мне только что приснился — и странного мужчину, не похожего ни на кого из моих знакомых.

Обычно в снах мы видим кого-то, кого знаем, либо того, кого встречали....пусть мимолётно, пусть даже как героя какого-нибудь фильма или телепередачи, но встречали... однако этот мужчина был мне абсолютно не знаком.

Более того, я даже не могла представить себе никого, кто мог бы на него походить...

Возможно, именно так моё подсознание представляло себе Рокотова — жениха или, судя по всему, уже мужа Марианны: с одной стороны, этот мужчина из моего сна точно знал про существование оборотней, да и возраст у него на вид был вполне подходящий для того, чтобы быть бетой Питерской стаи — не слишком старый, не слишком молодой. Хотя...

Хотя от него почему-то веяло вечностью.

«Наташ, это был всего лишь сон... во сне всё может выглядеть иначе».

Ага, и ненавистный жених Марианны вдруг превратился в моём воображении в повелителя бурь...Да и потом, то как он говорил про оборотней...

Я прикусила губу, понимая, что и в этом тоже была какая-то странность. Он говорил про оборотней, то есть точно знал про них, но вот был ли он одним из них?

«Откуда такая мысль, Наташ?»

Я прислушалась к себе, пытаясь досконально вспомнить сон.

Не знаю.

Не знаю, почему я так подумала.

Не знаю, почему мне кажется, что этот мужчина из моего сна, хоть и знает всё про оборотней, но сам вряд ли им является.

Я не знаю, почему так всё сложилось в моей голове — я просто так чувствовала.

И... раньше, я бы, наверное, проигнорировала эти свои чувства. Подумаешь, сон; подумаешь, показалось. Но с тех пор, как оказалось, что в Мурманск меня привело не моё собственное желание увидеть Север, а какое-то наведённое призраком Альфа-самки чувство нужды здесь оказаться... я уже не игнорировала никакие, даже такие вот незначительные мелочи.

Я сейчас откуда-то точно знала, что этот сон, который мне приснился — не простой. Только вот не могла понять, что он в себе несёт.

«По крайней мере, во сне ты не видела Германа».

Я горько усмехнулась.

«Не видела. Но это ещё ничего не значит».

Оставаясь так с закрытыми глазами, вскоре я действительно задремала, но в этот раз мне уже ничего не снилось.

К счастью.

Проснулась я уже глубокой ночью. В вагоне горел какой-то только самый необходимый свет, мои соседи спали на другой стороне плацкартного купе: бабушка — на нижней полке, а мальчик на верхней.

Сам же поезд стоял.

Я решила выглянуть в окно, чтобы проверить, на какой станции мы стоим, но тело после сна порядком затекло — спала я в каком-то странном полусидячим-полулежащем состоянии.

Размяв мышцы, я всё-таки подобралась к окну, но станцию не увидела. Только окружающий нас дикий лес.