Хозяин собаки

Запас орехов и сушеных ягод, рассчитанный на долгую зиму, быстро уменьшался. Сородичи стали идти медленней, выкапывая по дороге червей и выискивая среди жухлой травы насекомых, чтобы не умереть с голоду. Падая с ног от истощения, они, наконец, добрались до поселения Бледноликих, готовые обменять на еду все свои пожитки. Урс даже расстался с медвежьей шкурой, снятой с того самого медведя, который несколько лет назад чуть было не заломал Калли.

Калли и Коко хлопотали у костра, готовя общую трапезу, и с благодарностью приняли от Бледноликих рыбу и птицу – непривычное угощение для Сородичей, предпочитавших красное мясо животных, – а также водоросли, такие горькие, что их никто не ел.

– Какие гостеприимные люди, – заметила Коко.

– Их самих гонят из-за странной внешности. Наверное, поэтому они и расположены к чужакам, – предположила Калли.

Рассуждения дочери показались Коко справедливыми.

– Среди Сородичей тоже есть голубоглазые, – сказала она, но тут же прикусила язык: никто не упоминал о Пэллоке рядом с Калли. Он по-прежнему жил отдельно: высокомерие не позволяло ему признать, что слухи о неверности Калли оказались злой выдумкой.

Заметив, что Калли разволновалась, Коко решила, что пришло время открыть ей свой секрет.

– Игнус, – выпалила она и умолкла, не решаясь продолжить.

Калли с любопытством взглянула на мать.

– Отец? – переспросила Калли, не понимая, почему мать вдруг помрачнела. – Что с тобой, мама?

– Ты не задумывалась, почему у тебя нет ни братьев, ни сестер? Твой отец… Ему было неуютно в моей постели.

– То есть? Он ведь всегда… – Калли осеклась и тихонько добавила: – Понимаю.

– Он был добрый человек и спал у семейного костра, однако чурался моих объятий. Он любил побыть один. Он заботился обо мне, но не… – Коко многозначительно приподняла брови.

Калли задумчиво кивала и потом удивленно воскликнула, широко раскрыв глаза:

– Ни разу?

Коко поджала губы.

– Я хочу сказать, что понимаю, каково тебе сейчас. Я по себе знаю, что бывает, когда муж не живет с женой.

– Мама, ты хочешь сказать…

Коко закрыла глаза.

– Только никому не говори. Стыда не оберешься.

– Кто же тогда…

Коко открыла глаза и грустно улыбнулась.

– Харди.

– Харди?

– Это случилось, когда умерла его первая жена, до того, как он женился на Дрои. Я пришла к нему, чтобы поговорить об Игнусе, и Харди… в общем, мы не только поговорили.

– Харди – мой отец? – По щекам Калли текли слезы, хотя она сама не понимала, почему плачет.

– Он казался мне таким сильным и умным… Прости меня, Калли. Я была молода, мой собственный муж, которого я любила, не прикасался ко мне, а мне требовалось знать, что я все еще хороша собой.

Калли оглянулась, высматривая Харди в толпе охотников. Когда Сородичи останавливались у Бледноликих, они не разделяли лагерь на мужскую и женскую стороны, хотя мужчины и женщины все равно держались раздельно.

– А он знает?

– Кто? Харди? Нет.

– У меня просто нет слов, мама, – честно ответила Калли.

– Я хочу сказать… Не думай, будто то, что происходит между тобой и Пэллоком, – большая редкость. Мне хорошо известно, как сложно бывает устоять перед другим мужчиной. Я никому не расскажу о вас с Урсом.

– Ты веришь словам Альби? Что Мор не сын Пэллока?

– Словам Альби – нет. Просто я знаю, что даже после помолвки Урса и Беллы ты продолжала встречаться с ним. Не важно, сколько это продолжалось. Однажды Пэллок передумает и вернется, и тебе не будет так одиноко, как мне.

Калли вздохнула, решившись на откровенность.

– Ты ошибаешься. Я не хочу, чтобы он возвращался.

Коко скорбно посмотрела на дочь.

– Мне очень жаль, Калли. Я должна была помешать этой свадьбе. Но я хотела, как лучше…

– Ты не виновата, мама, это все происки Альби. Она хотела оставаться Старейшиной еще пять лет, поэтому заключила со мной сделку, используя своего сына. А теперь использует против меня моего собственного сына!

– Все так, все так. Какая же я была наивная! Ты для меня важнее всего, – ты, Собак и Мор.

Мать и дочь обнялись.

– Все наши беды из-за Альби, – повторила Калли, но ее мысли были совсем о другом человеке.

О Харди, ее отце.

* * *

Лишь одна пара праздновала свадьбу той суровой зимой, с нетерпением дожидаясь, когда на смену заморозкам придет оттепель. Когда наконец пригрело солнце, людям, измученным голодом и непогодой, было не до веселья.

Племя все-таки собралось вокруг свадебного костра, чтобы благословить молодых, и вдруг произошло нечто необычное: в общий хор влился звонкий девичий голосок. Это была дочь Валида и Сайди, младшая сестренка Лиго, которой еще не исполнилось трех лет.

Мужчины, по обыкновению, топали ногами в такт, но без особого энтузиазма, а женщины нестройно напевали свадебную песню без слов, когда девчушка, едва не прыгая от радости, стала вторить им, напевая «Свадьба! Счастье!» на знакомый мотив.

Никому из Сородичей и в голову не приходило, что в песне могут быть слова.

На миг Сородичи ошеломленно замолчали, а потом дружно рассмеялись. Валид подхватил дочурку на руки и расцеловал. Свадебная церемония возобновилась, исполнившись неподдельного веселья, как будто в нее вдохнули жизнь.