Хозяин собаки

Сородичи торжествовали. Они праздновали свадьбу и свое превосходство над другими племенами. Они – Сородичи! Они будут жить!

Год девятнадцатый

– Ты грустишь, девочка? – спросил Мор Волчишку, которая усердно обнюхивала то место, где лежала ее мать. Мору тоже чудилось, будто он все еще чувствует запах волчицы. – И мне грустно, – со вздохом сказал он. – Никак не могу забыть, как она виляла хвостом, услыхав, что я спускаюсь.

Мор взял Волчишку на руки. Она завертелась и лизнула его в щеку. Грусть как рукой сняло. Они затеяли возню и играли, пока Волчишка не выбилась из сил. Попив воды, она улеглась рядом с человеком и устало вздохнула. Он погладил ее по голове.

– Не знаю, что с тобой будет, когда я вернусь сюда со шкурой твоей матери, – сказал Мор, помолчав. – Я натер ее корой особого дерева, и теперь она сохнет на солнце. Надеюсь, ты поймешь, что не я убил твою мать. Лев убил ее. Она сражалась с ним так же храбро, как с собственной смертью.

Мор подумал о своей клятве. Он поклялся заботиться о Волчишке, однако в окрестностях пещеры рыскал лев. Мор отсиживался внутри и отваживался выходить лишь затем, чтобы встретиться с матерью, приносившей ему еду.

Он поклялся заботиться о Волчишке.

Но что он будет делать зимой?

33

Год двенадцатый

Иногда Калли рассматривала свое отражение в воде, ища в своих чертах сходство с Харди. Конечно, сейчас лицо Харди было обезображено, а вспомнить, каким он был до роковой схватки со львом, Калли просто-напросто не могла.

Она сидела на берегу озерца, когда к ней подошли Валид с дочерью.

– Теплого лета, Калли, – робко поздоровалась девочка.

Ее назвали Лира – «девочка, которая запела на свадьбе». По настоянию отца Лира пела всякий раз, когда Сородичи собирались вместе. Незатейливые песенки дочери, в которых на разные лады повторялись одни и те же слова, чаще всего – «лето» и «счастье», казались Валиду верхом совершенства, и он весь светился от гордости.

– Теплого лета, Лира, – откликнулась Калли.

– Что ты делаешь? – полюбопытствовал Валид, заглянув в воду через плечо Калли. – Там ничего нет.

Калли смутилась.

– Разве твоя жена никогда не смотрит в стоячую воду? – Калли не раз видела, как Сайди любовалась на свое отражение в воде.

– Зачем? Чтобы высмотреть рыбу? – озадаченно спросил Валид.

Калли скептически покосилась на старшего копейщика.

– А ты не знаешь, что можешь увидеть в воде свое отражение? – со сдержанной улыбкой спросила она.

– Ты смотришь в воду, чтобы увидеть мое отражение? – ответил Валид.

Калли рассмеялась: Валид дурачил ее.

– Я хочу посмотреть! Я хочу! – вмешалась Лира.

– Иди сюда. Наклонись. – Калли помогла девочке нагнуться над водой, пока на гладкой поверхности не появилось ее личико. От неожиданности Лира раскрыла рот.

– Это я? – недоуменно спросила девочка.

– Можешь сложить об этом песню, – заметил Валид.

– У меня некрасивые волосы, – хмурясь, заявила Лира и попросила: – Калли, научи меня заплетать косу, как у тебя.

– Хорошо, Лира.

– Потом, когда вырастешь, – запротестовал Валид. – Незачем девочке носить прическу, как у взрослой женщины.

– Ну пожалуйста, пожалуйста! – умоляла его Лира.

Калли улыбнулась, глядя, как Валид уступает натиску дочери.

– Ладно, – проворчал он. – Не знаю, как я объясню это твоей матери.

Калли принялась укладывать волосы девочки в косу, а та, по просьбе отца, тихонько запела.

Вот такой должна быть нормальная семейная жизнь, подумала Калли. Муж, который любит свою жену. Отец, который понимает свою дочь. Ребенок, которому все рады.

Она улыбнулась Валиду, и тот улыбнулся ей в ответ. В подобных случаях женщины племени обычно спешили отвести взгляд, но Калли не опускала глаз, пока Валид не залился краской.

Она сама не до конца понимала, что заставило ее так поступить.

* * *

Сайлекс постарался, чтобы никто ничего не заподозрил. На первый взгляд у него все было как у всех: он спал у своего костра рядом с женой, значит, рано или поздно у Ови родится еще один ребенок. Однако никто не знал, что Сайлекс, глядя на спящую Ови, не чувствовал к ней ни любви, ни влечения.

Они с Ови редко говорили об этом. Однажды Сайлекс увидел, как она плачет, и спросил, не хочет ли она еще детей, или двоих – Крэгга и Тока, сына Дуро, – достаточно. В ответ Ови заверила его, что она плачет просто так, потому что сегодня ей особенно грустно.

Впрочем, Сайлексу нравилось спать рядом с ней, чувствовать тепло ее тела, как в далекие, блаженные дни детства. Он вспоминал время, когда был беззаботным ребенком и целыми днями бегал просто так, для удовольствия, а не за добычей. Ночью, лежа рядом с сестрой, он находил утешение в своих воспоминаниях.

* * *

В восемь лет в жизни Мора стали происходить перемены. Он был еще слишком мал, когда умер его лучший друг Салюс, сын Беллы. После церемонии наречения мальчик прожил еще полгода и умер зимой от загноившейся раны. Белле, как она ни старалась, не удалось его выходить. Лучшим другом Мора стал старший брат, Собак. Но потом Собак прекратил с ним играть и все время где-то пропадал вместе со старшими ребятами.