Хозяин таёжного неба

Стёпка вздохнул. Неужели Смакла думает, что деньги для него дороже человеческой жизни? Да он мешок золота подарил бы этим гадам без малейшего колебания, лишь бы выручить Гриняду с товарищами из беды. Мешок с него, понятно, никто не затребует, но пару-другую золотых отдать придётся. Главное, что они у него есть, а ещё главнее то, что можно всё решить без ругани и без драки. Заплатил выкуп — и все довольны. Может быть, даже до дракона дело не дойдёт. По неопытности Стёпка не догадывался, что вся эта история с выкупом затеяна весичами только для того, чтобы заставить деревенских добровольно расстаться со своими накоплениями. И никого не придётся принуждать битьём и угрозами — сами свои ухоронки из подпола выкопают и сами же всё как есть отдадут. Проверено не единожды.

Чуть помедлив, Стёпка сделал глубокий вдох и шагнул вперёд.

— Я желаю внести выкуп.

За спиной в один голос приглушённо ахнула толпа, связанные мужики с надеждой вскинули головы и сразу же вновь повесили, увидев, кто вызвался в их спасители. Малец какой-то приблудный, рази ж хватит у такого денег?

Боярин вздёрнул бровь, оглядел Стёпку сверху-донизу, повелительно кивнул Подвояру, мол, разберись.

— Кто таков? — подкатился к Степану «управляющий». — Откель взялся?

— Меня зовут Стеслав, — сказал Стёпка, обращаясь прямо к боярину. — Я приехал из Летописного замка. Я хочу заплатить за этих людей.

— Кланяться нужно, когда к боярину высокородному обращаешься — свирепо зашипел Подвояр. — Неужто тебя энтому в замке не обучили? Али учителя негодные попалися?

Стёпка досадливо передёрнул плечами. Может быть, и нужно было поклониться боярину, но обстановка совершенно не располагала к тому, чтобы оказывать уважение этим… нежданным гостям. К тому же «если каждому кланяться — голова отвалится». Так, кажется, говорил дядько Неусвистайло. Так что перетопчется боярин, проживёт как-нибудь и без Стёпкиных поклонов.

Хвалогор неторопливо спустился с высокого крыльца, спросил, глядя Стёпке в лицо:

— Из жалости на выкуп решился, али по какой другой нужде?

— Из жалости, — почти не соврал Стёпка.

— Которого из этих негодяев тебе жальчее всего? На кого укажешь?

Оцепенели в ожидании лосьвинцы, перестали, кажется, дышать и приговорённые к порке. Кого выберет незнакомый отрок? Кого он хочет спасти от весских плетей? Впрочем, ясно кого, коли он пришлый, не иначе Гриняду… И дружно всколыхнулись, услышав уверенный ответ:

— Я заплачу за всех.

— За всех пятерых? — недоверчиво уточнил Хвалогор. — Тогда ты, верно, очень богатый отрок? Что ж, воля твоя. Коли тебе лишнее золото в тягость, мы не откажемся его у тебя принять. Сколько ты готов уплатить за этих… м-м-м… строптивцев?

Стёпка подумал, оглянулся на Смаклу. Отчаянный взгляд гоблина умолял: всё отдай, Стеслав, не жалей, только избавь брата от лютой смерти.

— Я заплачу столько, сколько вы скажете, — не сразу ответил Стёпка. Он не потому помедлил, что деньги жалел, он просто в самом деле не знал, сколько могут запросить весичи. Даже приблизительно. И чтобы точно увериться, что оставшихся у него золотых хватит для выкупа, он добавил вычитанную где-то «взрослую» фразу: — В разумных пределах, разумеется.

В глазах боярина мелькнуло удивление. Отрок без запинки слова мудрёные выговаривает, похоже, и в самом деле в Летописном замке обучается, а сюда, не иначе, родичей приехал навестить. Хотя какие у тайгаря среди гоблинов родичи? Тут явно что-то другое.

Минуту поразмыслив, Хвалогор кивнул сам себе и скривил губы в усмешке.

— По золотому за каждого мужика, — с нескрываемым удовольствием выговорил он. — А за вонючего гобля — два золотых. Нет — три. Он троих моих людей помял.

В толпе застонали: сбылись худшие ожидания. Просиявший Подвояр энергично потёр сухие руки. Хвалогор, не увидев в лице отрока ожидаемой оторопи (всё ж таки цена была названа запредельная), улыбочку свою ехидную убрал, но смотрел всё с тем же пренебрежением. И тут Стёпка ещё раз его удивил.

— Хорошо, — сказал он. — Это дорого, но я заплачу.

Боярин в удивлении изогнул белесую бровь:

— И как скоро ты сможешь уплатить выкуп?

— Я уплачу прямо сейчас.

— Золотом? — уточнил боярин.

Стёпка вытащил деньги из кармана, демонстративно отсчитал семь драков, остальные ссыпал обратно. Встряхнул монеты на ладони, они весомо звякнули. Стёпке казалось, что взгляды всех присутствующих скрестились на этих монетах подобно лазерным лучам. Для деревенских это было неслыханное богатство, для боярских гридней — в общем, тоже (да ещё и в карманах у него сколько осталось!), для Подвояра — просто приличная сумма, для боярина… Хвалогор дивился тому, что какой-то невзрачный отрок, которого и не заподозришь в привычке к роскоши, имеет при себе столько золота. Ещё большее удивление вызывало желание отрока отдать своё золото за никчёмных гоблинских голодранцев, жизнь которых не стоит, между нами, даже половины затёртого кедрика.