Хозяин травы

Он улыбнулся и начал устанавливать контакт со своим отражением, которое вновь широко улыбалось ему из противоположного окна электрички, радуясь своему освобождению из небытия, в которое оно было ввергнуто солидным гражданином. Оказалось, что авторы справочника, эти чудесные люди, были абсолютно правы, ибо не прошло и полминуты после вхождения в контакт, как радость его совпала с упругой мелодией колес и сама обрела упругость. А потом она начала возрастать. Когда они проехали станцию «Правозащитная», радость его уже увеличилась в два раза. А после станции «Основоположники» — в три. А на станции «Фестивальная» в дверь вошла маленькая старушка. Настоящая старушка из школьной хрестоматии то ли для четвертого, то ли для пятого класса. Ласково улыбнувшись ему, старушка уселась прямо напротив и разрушила его отражение. Она была такая маленькая, что целиком заслонить собой отражение ей не удалось — треть его лица все еще продолжала выглядывать у нее из-за плеча. Но контакт с третью лица вряд ли можно было считать полноценным. Продолжая по инерции улыбаться, он сердито посмотрел на ее морщинистое личико. Личико ответило улыбкой. Причем улыбнулись не только ее губы, но и глаза, которые оказались голубыми и окруженными сетью лучистых морщинок. Наверное, радость его набрала уже ту скорость, при которой ее не так-то просто было затормозить, потому что его губы вдруг сами поползли к ушам. Старушка улыбнулась еще ласковей и поправила на голове свой допотопный платочек. Он весело разглядывал ее, пытаясь припомнить, в каком же из рассказов хрестоматии уже была такая старушка. И вдруг вспомнил. Но воспоминание это было настолько невероятным, что он даже мотнул от удивления головой. Ну конечно же, это была воровка радости — излюбленный персонаж писателей прошлого. Как же он не узнал ее сразу? Ведь это было настолько очевидно! И вовсе не потому, что она была одета бедно. Некоторые пассажиры тоже были одеты небогато. И не потому, что она не отгораживалась от других газетой. Далеко не все пассажиры читали газеты. Но те, кто не читал, были погружены в глубокий контакт со своими отражениями, одни из которых улыбались им в целях интенсификации радости, а другие хмурились в целях сопереживания и облегчения неприятных эмоций. Но она-то улыбалась ему! Не своему отражению, а ему! Единственная из всего вагона! Нет, это было невероятно! И главное, бессмысленно! На что она рассчитывала? В наше время, когда экранчики психологической защиты давно уже перестали быть предметами роскоши и прочно вошли в быт самых широких масс, заниматься столь бесперспективным промыслом, как воровство психической энергии?! Обалдеть можно! Ну и экземплярчик! Прямо-таки и просится в какой-нибудь учебный фильм на историческую тему, типа «Бесприютная старость». Вот так приключеньице! А ведь расскажи он об этом завтра в школе, не поверят и засмеют — где у нас сейчас бесприютная старость? Если она одинокая, так им спецталончики выдают на психическую стимуляцию, то ли раз, то ли даже чуть ли не два раза в месяц... А что, если?.. Он чуть было не рассмеялся вслух, до того нелепой показалась ему эта мысль: что, если она улыбается ему просто так? Он взглянул на нее еще раз — и не удержался, громко прыснул. И снова ее маленькое личико превратилось в сплошную улыбку, веселую и беззубую. И снова эта улыбка предназначалась ему. И тут его пронзил стыд. А потом догадка. Нет, сперва догадка, а потом стыд. Причем догадка, по всей видимости, абсолютно точная, ибо иных объяснений странному поведению старушки быть не могло. Она их потеряла! Потеряла свои спецталончики на этот месяц. Он задумывается. Он думает долго. Очень долго — целых полминуты. Потом решительно засовывает руку под ворот куртки, затем глубже — под плотный пушистый свитер — и отключает свой защитный экранчик. Радость начинает медленно вытекать из него. Сперва по капле. Потом струйкой. А потом его захлестывает такой мощный поток радости, что, уже не в силах справиться с ней, он громко хохочет. Так громко, что пассажиры испуганно высовываются из-за своих газетных ширм и смотрят на него.

СКВОЗНЯК (Рассказ)