Хозяин Туманного замка

— Удивительно. Многие отдали бы все на свете, предложи я им ученичество, а ты готова умереть, лишь бы не попадать под мою опеку. — Он замолчал, потом добавил. — Этого я тоже не могу сделать. В отличие от многих я вынужден жить по определенным правилам, а они запрещают убийство таких счастливчиков.

— Но, ведь я могу сама…

— Не можешь. Иначе все предки твоей матери будут прокляты — это была чистейшая правда. Глупо, но факт остается фактом. В роду моей матери самоубийство считалось самым страшным грехом, и если кто-то решит так окончить свою жизнь, все его предки никогда не обретут душевного покоя на том свете. Никогда. А посему выходило, что я ничего не могу сделать. Если ему угодно взять меня в Ученицы, то я не могу отказаться. Но все это было глупо, более, чем глупо.

— Послушай, — заговорил он со мной, его голос вдруг стал другим, каким-то страдальческим и тихим. — Я бы сделал все, лишь бы не брать тебя в ученицы, но выхода действительно нет. Поверь мне. Мне нет причин врать тебе. Сейчас это единственный, возможный выход и нам обоим придется им воспользоваться. Конечно, если ты хочешь подумать — пожалуйста. Для этого существуют гостевые покои, из которых ты не выйдешь до принятия решения. По обычаю претенденты думают ровно год. Год, тебе предстоит провести в затворничестве. В одной комнате, где тебя никто не побеспокоит. Решай сама. — Это заставило меня задуматься. Да, становится ученицей Хозяина Туманного замка, да еще так, не хотелось, но с другой стороны год заточения, и ведь нет никакой гарантии, что за этот год вообще возможно найти выход. Год взаперти.

— Нет. Ни за что! Мне придется согласиться — произнесла я уже в слух.

— Ну, на поверку в тебе не так мало здравого смысла, как казалось. Встань! — Его голос прозвучал уже с повелительными нотками. Первым моим желанием было возмутиться и не послушаться, но с другой стороны — я согласилась быть его ученицей. Пора привыкать к тому, что моя жизнь теперь целиком и полностью зависит от этого человека. Подняться с колен стоило мне неимоверных усилий. Тело еще не успело окончательно восстановиться после ночи в темнице, ни руки, ни ноги не слушались. Равновесие сохранять тоже оказалось не так просто. Когда же мне все-таки удалось принять достаточно вертикальное положение, то мои глаза вопросительно обратились к Хозяину. Впервые за все наше знакомство он позволил нашим взглядам встретиться. На меня смотрели металлический серые глаза уверенного в себе человека, который знал всю свою власть над простыми смертными, а по сему иногда упивался ею. Он не остановиться не перед чем. Ему опасно не подчиняться. Все это я просто ощутила в доли секунды, пока он позволил смотреть ему в глаза. — Идем. — Прервал он визуальный контакт и зашагал к маленькой двери в одном из закутков зала.

Комната, представшая передо мной, резко контрастировала с залом, где только что проходила наша беседа. Если зал был большим и светлым, то эта комната скорее была похожа на небольшой шкаф, правда квадратный. Здесь не было окон, свет шел откуда-то сверху. За счет этого создавалось впечатление, что комната был освещена одной единственной свечей (причем не самого хорошего качества), что создавало зловещий полумрак. Комната была практически пуста, здесь не было мебели, только несколько стеллажей у одной из стен. На стеллажах что-то стояло, только было не видно, что именно. В центре комнаты был очерчен небольшой круг, который слегка мерцал в тусклом свете. Хозяин Туманного замка пересек комнату, прошел к одному из стеллажей, взял там что-то, потом подошел к границе круга, подозвал меня к себе.

— Сейчас я проведу обряд посвящения, после него какое-то время ты, скорее всего, будешь чувствовать себя странно. У каждого это проявляется по-своему, так что сказать что-то конкретное не возможно. После обряда посвящения ты принесешь мне клятву Ученика, и с этих самых пор ты до конца обучения будешь подчиняться только мне. Ты понимаешь, о чем я?

— Да, Хозяин.

— Тогда начнем. Делай только то, что я тебе скажу, говори только то, что я позволю сказать.

Я кивнула, а Хозяин переступил границу круга, при этом, повелев мне оставаться на месте. Он заговорил, и его голос, до этого скрипучий и отталкивающий, вдруг стал каким-то мелодичным. Мастер говорил на древнем наречии, но я его понимала.