Хозяин усадьбы Кырбоя. Жизнь и любовь

— А вы в самом деле не обратили еще внимания, что ваш муж не может любить ни одну женщину больше двух недель? И вы в действительности не можете ему поверить, когда он сам говорит вам это? — спросила дама с нескрываемым удивлением. — Только в вас он был влюблен целых два месяца, к тому же так сильно, что не замечал других женщин. Это было форменное чудо, что с ним произошло такое. А вы надеетесь еще и спустя шесть месяцев, как будто ваш муж способен превзойти чудо.

— Я считаю, что это могло быть и спустя шесть лет, — сказала Ирма.

— Как же вы хотите жить со своим мужем, если так считаете? — спросила мадам Полли. — Ведь вполне естественно, что вам придется разойтись с ним. Какая это жизнь, если один любит два месяца, а другая готова хоть шесть лет. К тому же вы совершаете еще одну большую ошибку.

— Хожу с ним вместе, так что на моих же глазах…

— Дорогая госпожа, это не имеет никакого значения, — сказала дама. — Но вы хотели от него ребенка, хотели не раз.

— А разве мой муж не любит детей? — почти испуганно спросила Ирма.

— Не велика беда, если бы он и не любил, — объяснила дама, — но он и не может их иметь. Понимаете, сударыня, он вообще не способен, так что в смысле детей вы словно и не были замужем.

— О господи! — воскликнула Ирма. — Почему же он не сказал мне, я никогда бы не напоминала ему о ребенке.

— А о других женщинах вы тоже ему не напоминали бы? — спросила мадам Полли; Ирма не нашлась, что ответить, и мадам Полли продолжала: — Поймите же наконец положение вашего мужа: ребенка вам дать он не способен и обойтись без других женщин тоже не может. Вы же, естественно, хотите ребенка и вообще не понимаете, как у него могут быть женщины, кроме вас. Был бы он совсем, совсем испорченным мужчиной…

— Такой он и есть, как он сам твердит, — сказала Ирма.

— Дорогая госпожа, вы уже более полугода как замужем, а все еще верите тому, что говорят мужчины. Мужчины говорят лишь для того, чтобы казаться интересными или обводить нас, женщин, вокруг пальца. И — что главное — мы знаем о мужчине лишь что-то, не самого мужчину. Ваш муж смиренный и богобоязненный человек, только вот слабохарактерный, потому и ошибается. Он считает, что у него нет тяжких грехов, кроме того, что он в браке с вами, и для меня у него нет горшего упрека, чем тот, что я это замужество, так сказать, подготовила и уладила. Он никогда не простит себе, что так обманул вас. И поскольку он в то же время знает, что будет обманывать и впредь, единственный выход у него — разойтись с вами, так как он боится вас испортить…

— Этого он не боится, тут вы ошибаетесь, — вставила Ирма, — Он предпочел бы испортить меня, чтобы мы подходили друг другу.

Мадам Полли рассмеялась от всего сердца и сказала:

— Вы имеете в виду, пожалуй, того молодого человека, с которым вы ходили в кино упражняться в английском языке?

— Откуда вы это знаете? — удивленно спросила Ирма, чувствуя, как к лицу ее приливает кровь.

— От вашего мужа, а то от кого же? — ответила мадам Полли. — А знаете ли вы, как он тогда дрожал за вашу душу? Как ходил за вами по пятам? И как все закончилось тогда с этим молодым человеком? Вы вполне уверены, что ваш муж не приложил руку к тому, чтобы все улеглось? Эх, дорогая, если бы вы знали, как он страдал из-за вас! Он сам объясняет это любовью, а я — богобоязненностью. До сих пор он общался с совсем другими женщинами, так что вы казались ему каким-то драгоценным камнем, редкой и хрупкой вазой, которую он легко может по оплошности разбить, и поэтому душа его никак не успокоится, пока он не освободится от вас.

— Я ничего не понимаю в этом, — сказала Ирма.

— А что тут понимать? — сказала мадам Полли. — Вы любите, и ничто не делает женщину такою хрупкой, как любовь. К тому же ваш муж так разочаровался.

— Во мне? — спросила Ирма.