Хозяин усадьбы Кырбоя. Жизнь и любовь

Но нет, Ирма не захотела, она не понимала, над чем собирается смеяться Лонни. Так они и просидели в своих креслах до конца программы. Однако светлое настроение уже не возвращалось к Ирме: печальная судьба несчастной девушки не волновала ее, словно и здесь дело не обошлось без какого-то смешного плешивого старика. Лонни же все больше загоралась и уже не могла молчать. Казалось, она готова сама вспрыгнуть в экран и рассудить все по-своему.

— Знаешь, Ирма, — говорила Лонни, — если бы я сделала тебе что-нибудь такое, как эта мерзавка, меня следовало бы удавить или отравить крысиным ядом. Да, крысиным ядом! Это легко устроить: возьми бумагу с мушиным ядом, возьми побольше — и дело с концом. А этого мужика я застрелила бы из-за угла! Не беспокойся, я бы нашла человека, который прикончил бы его.

Однако под конец все разрешилось хорошо: многострадальная невинная любовь добилась победы, а коварная интриганка получила по заслугам — возлюбленный ушел от нее, и она бросилась под поезд, то ли из-за одной лишь зависти, то ли из-за пылкой любви, это осталось неясным. Как бы то ни было, хорошо, что на экране с ней покончили, думала Ирма; она успокоилась, выходя из кино. И, делясь с Лонни своими переживаниями, Ирма сказала:

— Видишь, как хорошо, что ты не подсыпала этой ведьме крысиного яду и не застрелила молодого человека из-за угла. Тогда бы все кончилось несчастливо, не как теперь…

— А ты веришь тому, что показывают в кино? — удивилась Лонни. — Ступай посмотри, увидишь, как бывает на самом деле: невинная девушка попадает под поезд, а злая ведьма в белом платье идет под руку с молодым человеком к алтарю. Я знаю, со мной это уже случилось.

— Но ты же ни разу не ходила к алтарю, — сказала Ирма, ничего не поняв.

— Так, значит, я — эта злая ведьма? — чуть обиженно спросила Лонни.

— Нет, дорогая, — испугалась Ирма: ей показалось, что она выболтала свои мысли, в которых она действительно сравнивала Лонни с дурной девицей, а себя — с хорошей. — Но ты ведь и под поезд не попадала.

— Попадала, даже два раза, — сказала Лонни. — Целых два раза в своей жизни. Ну, конечно, про себя, мысленно… Два раза была в когтях у такой вот ведьмы. Но если приведется в третий раз, то ведьме подсыплю крысиного яду, а в парня-прохвоста, который дает себя за нос водить, пущу пулю из-за угла, чтобы знал… это тебе за то, что невинная девушка бросается под поезд, а ведьма выходит замуж…

— Но ведьма же не вышла замуж, — попыталась возразить Ирма.

— Конечно, вышла, уж мне-то ты не говори! — горячо возразила Лонни. — Ведьма-то и вышла, а та, другая, попала под поезд, та, невинная и честная, которая любила всерьез. Настоящая любовь всегда кончается где-нибудь под колесами. Вот как на деле, не то что в кино.

— Но мы же сейчас говорим о кино, — сказала Ирма.

— Конечно, о кино, — ответила Лонни. — Но в кино — ложь, понимаешь. В кино побеждает настоящая любовь, а в жизни — ведьма, вот о чем я тебе говорю. Я-то знаю, два раза бросалась под поезд. Правду сказать, второй раз я хотела под трамвай или под автомобиль броситься, потому что поезда долго ждать, а трамвай и автомобиль — тут как тут, бросайся сколько хочешь, а уж он переедет. В кино тоже показывают, что молодые девушки бросаются под автомобиль, потому как это легче, чем под поезд. И вернее! Смерть в кино показывают куда вернее, чем любовь, — смерть, шляпы и платья. Из-за этого стоит ходить в кино. Если уж парижская мода, так парижская мода, а не какой-то там обман, как с любовью. В модах не надо обманывать, как в любви, поэтому я люблю моды больше, чем любовь. Любовь — это, знаешь, дорогая, для детей и дурочек, а моду может оценить любой здравомыслящий человек. Моде можно научиться в кино, если смотреть с толком. Но люди не смотрят с толком и потому видят неправильно, видят любовь и злятся, как я сегодня, — этот плешивый замутил мне мозги. Вздыхает, охает, как будто любовь в том, чтобы охать! Это же чистый обман! Потому как, поверь мне, он ведь и не вздыхает, только притворяется, что вздыхает! То же, что и в кино! Показывают, что невинная девушка выходит замуж за парня, а ведь все наоборот — выходит замуж коварная ведьма, потому что мужчины глупы. В любви мужчины прохвосты…

Так говорила Лонни Ирме о кино и любви, когда они не спеша шли домой. Но Ирма почти не слушала ее, занятая своими мыслями. Она размышляла о том, с какой радостью возвращалась со своей новой работы домой, как сердце ее наполняло ощущение, будто она родилась заново. И какая веселая пошла она с Лонни в кино, и не жалко ей было денег, которые она решилась бросить, так сказать, на ветер.