Хозяин видений

— Хорошо, не будем обсуждать, — примирительно сказала я. — Так ты поможешь нам?

— Нет никаких вас, Полина. Есть только ты и Эрик Стейнмод!

Я глубоко вздохнула. Уже и забыла, как бывает сложно с ним разговаривать. Но, в конце концов, я пришла просить и требовать не имею права. Выводить Влада из себя не входило в мои планы. Поэтому я кивнула, соглашаясь на его правила.

— Хорошо, Влад. Так ты поможешь мне и Эрику Стейнмоду?

Несколько мгновений он пристально разглядывал меня, а затем кивнул. Было что-то жуткое в его взгляде в тот момент, но я не придала значения. Наверное, все невозможно предугадать…

— Я помогу Стейнмоду. Проведу его. Только его одного, — уточнил он и поправил мне волосы — знакомым жестом и оттого почему-то волнующим. — Второй раз хельза не выдержит воинственного сольвейга. — Затем, стал абсолютно серьезным и деловито добавил: — Завтра в десять вечера, здесь. И пусть не опаздывает.

Затем резко развернулся и пошел к машине. А через минуту я уже осталась одна на крыльце, ласкаемая теплым весенним солнцем. В ореоле тревоги будущности. Совершив очередное безрассудство, о котором потом, возможно, придется пожалеть.

Безрассудства — моя фишка, и они всегда к чему-то приводят. К выбору. И неизменно — решению.

Решение было необходимо, как воздух.

Возвращаться в пропитанную опасными чувствами квартиру не хотелось, и поэтому я приехала в город и отправилась в парк. Долго гуляла по чистым аллеям, как довольная кошка, жмурясь от ослепительного и теплого солнца. Представила себя одной на целой планете, среди опустевших улиц с мигающими светофорами и белками, скачущими по ветвям каштанов. В почти абсолютной, оглушительной тишине.

А потом у меня зазвонил телефон.

Я и не заметила, как стемнело. В начале мая темнеет поздно. Не так, как в июне, но все же. Весна продлевает день, выплескивая больше света на циферблат.

Сумерки вернули холод. Мамочки с колясками покинули парк, освободив пространство для влюбленных парочек. Запахло хотдогами и дешевыми духами.

— Ты где потерялась? — Голос ласковый и совсем не обеспокоенный. Скорее соскучился, чем волнуется. Конечно, на меня же сверхсильная магическая защита. Охотник не убьет, драугр почил на дне океана.

Но он все равно звонит. Просто, чтобы узнать, что все хорошо.

— Гуляю в парке, — улыбнулась я, присаживаясь на лавочку с коваными перилами под ярко-желтым фонарем. Его свет коснулся плеч, но не согрел. Не солнце — так, его подобие. Просто свет.

— Одна?

— Одна.

Тепло разгорелось в груди. От гортанного звука его голоса, от слов — таких обычных, но таящих в себе сакральный смысл. Для меня. Для него.

Скоро все станет непоправимым, и значит, нужно остановиться. Сегодня у дома атли я сделала выбор, теперь очередь Эрика.

Теплая рука легла на плечо, но я даже не вздрогнула. Зажмурилась, впитывая радость момента. Судьба одаривает нас гораздо чаще, чем мы замечаем. Ежедневные бонусы, которых мы не заслуживаем, сила, что дает возможность бесстрашно смотреть в новый день.

Мы привыкли жаловаться. На несправедливость, рок, черные полосы. А ведь краски в наших руках. Плеснуть бы на холст желтым, зеленым, красным. Нарисовать радугу после дождя.

Но мы не умеем. Привычнее — жалеть себя.

— Я могу чувствовать, где ты, — шепнул Эрик мне на ухо и присел рядом. Я прильнула к его плечу, наслаждаясь неожиданным теплом, и поняла, что дрожу. — Замерзла?

— Немного. Думала, ты занят делами.

— Я и был. Только что из Владивостока.

— Там у тебя… что там у тебя? Чем ты занимаешься, Эрик?

Он улыбнулся.

— Верфи. Судостроение. Дело отца. — Помолчал немного и восторженно добавил: — Обожаю море!

— Ты похож на море — большой, сильный, как стихия. И страшный в шторм.

— Страшный? — Он отстранил меня и заглянул в глаза.

Я пожала плечами.

— Плевать. Пусть твои враги боятся! — Вздохнула. — Например, Орм из хельзы.

— А, это… — Эрик откинулся на спинку и прикрыл глаза. Красивый и необычный для этого мира.

Наверное, не зря в книге пророчеств ему предсказан кан. Вождь скади, словно воин древности, родился не в свою эпоху. И пусть он старался соответствовать — с сильными спорить сложно — но время будто отвергало его, игнорировало, вытесняло из реальности, превращая в красивую сказку для маленьких мечтательниц вроде меня. Несбыточный, но прекрасный финал.

И разозлившись на себя саму за то, что позволяю этим мечтам снова войти в душу, я резко произнесла:

— Я говорила с Владом сегодня. Завтра вечером он проведет тебя в хельзу.

Молчание оглушило пронзительным звоном. Эрик напрягся, стиснул мое плечо, словно оно было его спасительным якорем. Я затаилась. Ждать — всегда сложнее, чем действовать. Ждать — означает смириться с положением вещей. Мириться я умела плохо.

Но молчание рассеялось в секунду, потому что Эрик расслабился и кивнул, прогнав напряжение:

— Это замечательно. — Чмокнул меня в макушку. — Ты так много делаешь для меня. Спасибо!

И словно ничего и не произошло. Остаток вечера прошел чудесно. Мы гуляли, смеялись, ели сладкую вату, а потом сетовали на липкие пальцы.