Хозяин Вселенной

«По данному запросу никакой информации не обнаружено».

Я в сердцах гашу виртуальный экран. Да уж… Похоже, информация по Оплоту Истинного Разума не намного более обильна, чем о полулегендарных сидхэ. Или это я тупой. Сумели же наши аналитики извлечь кучу полезной информации из моих бессвязных видений… По одному виду светила, увиденного глазами чужеродного существа в моей трансляции, определили размер того светила, диаметр планеты, скорость обращения… да массу всего. Вплоть до климата. А мне, похоже, требуется прямой и честный ответ – каков процент «зелёных», способных усвоить нормальный (ангельский в смысле) образ мышления, и каковы их номера… Определённо в аналитическом отделе меня бы погнали. Впрочем, меня и тут погнали… И в миссионеры теперь не возьмут, точно. И даже в ликвидаторы. Как пособника врагов. Вот разве что в службу очистки пресных водоёмов…

Я встряхиваю крыльями. Нет, ребята. Не пойду я в службу очистки этих самых водоёмов. И уж подавно не пойду в ликвидаторы.

Ибо я хочу спасти их, этих маленьких и несчастных зелёных человечков. Спасти это пропащий мир и тем самым спасти свою прародину. Да, да! Потому как Истинно Разумные – это логическое завершение процессов, идущих на Земле. Та же болезнь, только гораздо более тяжкая и запущенная. Решив сложную задачу, более простую решим легко.

Я криво усмехаюсь. «Я хочу»… Как для начала насчёт решения самой первой задачки? Насчёт пригодных к сотрудничеству…

«Ау, любимый! Ты где?»

Меня будто обдаёт теплом костра. И исказить это не в состоянии никакой подавитель телепатии.

«Я здесь! Я так тебя жду!»

«Ждёшь? А в воздухе встретить родную жену слабо?» – шелестит бесплотный смех.

«Отнюдь! Уже!»

Я с шумом вылетаю из гнезда, начинаю энергично молотить крыльями, набирая высоту. Да где же, где?

«Да тут я!»

Она возникает из ниоткуда, паря в восходящем потоке, и солнце будто просвечивает её насквозь… Лучезарное моё виденье…

«Да, я такая! И даже ещё лучше!»

Её смех разносится по всему бескрайнему окоёму.

«А догони!»

«А догоню!»

Она ускользает стремительными зигзагами, но стряхнуть меня не удаётся – я твёрдо держусь вслед за ней, как приклеенный.

«Ого! А так?»

Ирочка совершает стремительный пируэт, ранее виденный мной только в воздушном балете – немыслимая смесь «мёртвой петли», «кобры Пугачёва» и чего-то совсем экзотического. Но я справляюсь и с этим.

«Ну, держись!»

Теперь Ирочка использует приём, который до сих пор срабатывал безотказно – крутейший подъём, только что не вертикаль. Разумеется, приём не особо изящный, тут всё решает сила маховых мышц… а ещё больше лишний вес. Я изо всех сил молочу крыльями. Свалюсь… Сейчас сорвусь в штопор…

Моя жена сваливается в штопор первая. Я лечу следом, но она даже не пытается возобновить игру. Мы садимся на полосу прибрежного пляжа, взвихрив тучу песка.

– Уфф! – Ирочка отдувается. – Сдаюсь, Рома.

Я обнимаю её, целую. Она прижимается ко мне, и я ощущаю, как сильно колотится её сердечко. Моё, впрочем, тоже. Вертикальный взлёт – самый тяжёлый режим полёта, серьёзное испытание даже для ангельского сердца.

– Раньше ты так не мог… – любимые глаза близко-близко.

– Я научился…

Ирочка проводит пальцем по моим рёбрам. Вздыхает.

– Всё проще, Рома. Ты похудел. Нет лишнего веса.

Я только хмыкаю. Это правда. Остров Шушенский как-то незаметно согнал с меня жирок, подкопленный за время размеренной семейной жизни. С обильным питанием…

– Шилка и Нерчинск не страшны теперь, – чуть улыбаюсь я. – Для лётных качеств, оказывается, это даже полезно.

Её рука соскальзывает с моих рёбер на живот… ниже… значительно ниже… Огромные глаза занимают всё поле зрения.

– А для других?

– Проверим?

– Притом здесь и сейчас!