Хозяйственная история графини Ретель-Бор

— Господин Орланд, — говорю елейным голоском. — Вы ведь пообщались с моими людьми, со слугами и сделали общие выводы. Так же знаете, что я вернулась из Расторга, купила всё необходимое, чтобы мы пережили зиму и не сидели в это суровое время, сложа руки, а занимались делом. Плюс — выкупленные невольники, среди которых оказались великолепнейшие мастера. Плюс — кельраны. И это вы ещё не слышали мои идеи, более того — не видели их. Но и вишенка на торте…

— Вишенка?.. Интересное сравнение. Запомню.

Чёрт…

— Да, вишенка, господин Криперс… Мой муж граф Астер Ретель-Бор. С чего вы вообще решили, что он мёртв?

— Его нет уже…

— Он жив! — резко обрываю мужчину, чуть добавив магию. Сжимаю руки в кулаки, демонстрируя мужчине, что сержусь. Очень сильно. — Его ворон Хеймд… Всем известно, что связанные с человеком животные или птицы умирают, когда умирает их человек… Хеймд жив и здоров.

И очень даже упитан.

Астер! Ну, когда же ты объявишься?!

— О вороне мне ничего неизвестно… — говорит он задумчиво.

— Теперь известно, — произношу сухо и протягиваю руку. — Позвольте свиток с именами…

Он протягивает мне документ с печатью.

Я беру, немного верчу в руках, потом поднимаюсь с кресла и под любопытным взглядом Криперса, подхожу к камину и без раздумий и уже тем более без сожалений, бросаю нераскрытый свиток в огонь. Пламя тут же жадно и с удовольствием его пожирает. Пергамент с именами претендентов треском исчезает.

— Вы думаете, я напишу об этом королю? — интересуется он, сложив руки на груди.

— Я думаю, что вы благоразумный человек, господин Криперс и напишите королю мой ответ.

— Вы ждёте возвращение графа, — со вздохом произносит мужчина.

— Я не ошиблась в вас.

— Вы так и не рассказали о своих планах, госпожа графиня, — напоминает Криперс, когда он убедился, что огонь сожрал королевский документ.

— Вот теперь слушайте… И сразу предупреждаю, я намерена уже с завтрашнего дня приступить к реализации своих задумок.

— Я заинтригован, графиня. Не томите меня, утолите моё любопытство…

* * *

Изабель Ретель-Бор

— Прекрасные места, не правда ли? — произношу, оглядывая равнину, горы в дали, море, да лес.

После того, как я рассказала Орланду Криперсу о своих задумках, он впал в лёгкий ступор и долго сдерживал себя, чтобы не воскликнуть: «Да вы никак рехнулись, графиня!»

Стоит отдать ему должное, сдержался. Смолчал и очень тонко намекнул, мол, силёнок да знаний у меня хватит?

Эх, знал бы он, что я знаю, да что могу, вообще бы дар речи потерял.

— Вы выводов пока не делайте, — сказала ему с понимающей улыбкой. — Вот, поглядите на мои чертежи, да схемки. А с завтрашнего дня уже возьмусь за реализацию кое-чего из своих идей. Увы, зима на носу, многое что запланировала, придётся отложить до весны, да и без этого работы всем хватит.

Мужчина долго глядел на мои чертежи и вчитывался в расчёты. Делал умное лицо, будто что-то понимает. А потом и заговорил.

— Про тёплую одежду понял. Это хорошее вы придумали. Как сказали? Вальянки?..

— Валенки, — поправила его. — Сама не понимаю, как раньше никто не догадался шерсть овечью свалять, да соорудить удобную обувь. В суровую зиму валенки настоящим спасением станут!

— Вы точно уверены, что эта обувь убережёт ноги в зиму? А то просто так люди работу сделают… Уж не лучше и превычнее использовать шкуры и мех? — сомнение так и капает с каждого его слова.

— Уверена, — отвечала ему твёрдо. — Как уверена и в том, что валяные одеяла и перинки придутся всем по вкусу. Телу будет мягко и тепло. Да и тёплая одежда, вязаная из той же шерсти нужна каждому человеку — носки, чулки, варежки, шапки, шарфы и прочее.

Всё у меня было зарисовано на пергаменте. Орланд любовался моими рисунками и только головой качал.

Право слово, спать на шкурах и под шкурами мне вконец надоело.

— Очень интересно. И эти согревающие постройки… Я слышал, что-то подобное северяне у себя делают…

— Бани, да, — киваю ему. — От северян идею и взяла.

— Ещё эти ваши сани… Удивительная затея! И это же так удобно… Наверное…

— Конечно удобно! — смеялась я. — Уверяю вас, вы даже сможете их опробовать. Делать там особо нечего. В умелых руках дело быстро спорится.

— Хорошо, это всё понимаю и даже одобряю, но я поверить не могу, что вы сможете сделать вот это!

Он трясёт пергаментом с изображением.

Ха! Не будь я инженером, то не сделала бы, это да, а так, раз плюнуть! Главное, чтобы люди поняли и сделали чётко, как будет им сказано.

Я показала Орланду не всё из того, что привнесу в этот мир. Лишь малую часть он увидел. Нечего излишне травмировать нежный мужской мозг.

— Что ж, скажу прямо, госпожа графиня, в некоторые ваши проекты я верю, но вот в последний очень слабо… Точнее будет сказать, совсем не верю, но, как и обещал, не стану доносить королю о ваших затеях до тех пор, пока не увижу сам процесс и результат воочию. Потом уж извольте, но Его Величество должен будет обо всём узнать из письма, а потом от меня лично.

— Конечно, — и улыбка до ушей. — И образцы ему привезёте.

Но он так и не поверил.

Что ж, словами не стану убеждать. Дела скажут сами за себя.