Храм Фортуны II

— Ты сказал — Сабин? — переспросил шкипер, дрожа всем телом. — Но он же меня знает! Он убьет меня, как только увидит, и я не смогу выполнить твое задание!

И Никомед дрожащим голосом коротко рассказал парфянину, почему это у него сложились столь напряженные отношения с римским всадником Гаем Валерием Сабином.

— Да, — задумчиво протянул Абнир, когда грек закончил исповедь. — Выходит, ты и ему успел напакостить. У тебя талант наживать себе врагов, любезный Никомед.

А в душе шкипера затеплилась надежда. Ведь не захотят же парфяне ставить всю операцию на грань срыва, так рискуя. Ведь если Сабин узнает грека, то немедленно придет к выводу, что тот неспроста околачивается возле него. И задание Абнира не сможет быть выполнено!..

Однако парфянин тут же развеял эти иллюзии.

— Ну, делать нечего, — сказал он. — Лучше бы, конечно, чтобы вы не были знакомы, но теперь уже поздно что-либо менять. Я уже направил отчет моему повелителю и сообщил, что все организовано в лучшем виде. А наш царь обладает несколько порывистым характером и не потерпит задержки. Мне некогда искать тебе замену, приятель. Так что будем рисковать оба. Советую тебе хорошенько помолиться и принести щедрые жертвы твоим Богам. Думаю, их покровительство тебе весьма пригодится.

Феликс, который по-прежнему стоял, прижавшись к стене, едва поверил своим ушам. Значит, Тиберий отправляет Сабина с каким-то важным поручением, а подлец-Никомед попытается сорвать его планы...

Ну, что ж — в такой ситуации ждать больше нечего. Надо немедленно сообщить обо всем префекту города.

Но додумать мысль до конца пират не успел. За его спиной внезапно послышался легкий шорох и быстрые шаги. Феликс резко отпрянул от стены, но его глаза, до того смотревшие на свет, сейчас ничего не видели в темноте. Только какое-то неясное движение...

А в следующий миг он почувствовал на своем горле гибкую упругую петлю, сильная ладонь уперлась ему в подбородок и отогнула голову назад, мощное колено двинуло в живот.

Феликс захрипел, перед глазами его вспыхнули разноцветные огоньки, и он потерял сознание...

* * *

Сколько прошло времени, он не знал. Открыв глаза, пират понял, что лежит на полу в той самой комнате, в которой вели разговор Абнир и Никомед. Когда его зрение и мозга пришли, наконец, в порядок, Феликс увидел, что парфянский принц все так же невозмутимо сидит за столом, а рослый Барсат стоит рядом, грозно хмурясь и наматывая на левую руку гибкий длинный кожаный ремешок.

Зато Никомед в страхе забился в самый дальний угол и оттуда расширенными от ужаса глазами смотрел на Феликса.

Теперь пират мог догадаться, что произошло. Несомненно, Абнир все-таки заметил, что кто-то за ними подглядывает — ведь заметил же это сам Феликс в свое время. Видимо, парфянин был не менее наблюдательным.

Тогда он приказал своему слуге, воспользовавшись каким-то восточным наречием, неизвестным пирату и греку, проверить, в чем дело. И Барсат блестяще справился с заданием.

Он застал потерявшего бдительность Феликса врасплох, нейтрализовал его и приволок в комнату, чтобы тут принять решение о его судьбе. Каким будет это решение — сомневаться не приходилось. Уж очень важную тайну подслушал сицилиец, и теперь его, конечно, в живых не оставят. Интересы великой Парфии важнее.

Шансов на спасение у него не было — огромный Барсат внимательно следил за каждым его движением. Мало того, что парфянин был гораздо сильнее физически, так у него еще и петля, да и нож наверняка есть за поясом. И Абнир с Никомедом вряд ли останутся сторонними наблюдателями, если дело дойдет до драки.

— Кто ты такой? — безразличным голосом спросил парфянский принц. — Кто тебя подослал?

Феликс промолчал.

Никомед оживился.

— Я его знаю, господин, — сказал он. — Это бандит, пират с западного побережья. Он, кстати, дружок того самого Сабина, про которого ты мне говорил...

— Ах вот как? — глаза Абнира сузились, он холодным взглядом окинул распростертого на полу Феликса. — Это Сабин приказал тебе шпионить за мной?

— Я ни за кем не шпионил, — глухо ответил пират. — Просто случайно оказался в том коридоре и услышал голоса... Любопытно стало.

— Любопытно? — нехорошо усмехнулся парфянин. — Любопытство не всегда идет на пользу.

— Хозяин корчмы знает, что я здесь, — уцепился Феликс за последнюю соломинку. — Он будет меня искать.

Абнир пренебрежительно махнул рукой.

— И найдет мешок с золотом. Знаю я этого хозяина. Он за пару ауреев родную мать продаст. Так что, надежды у тебя нет, парень. Впрочем, если ты мне все сейчас честно расскажешь, то, может, мы еще и договоримся.

Феликс знал, что это ложь. Нет, в живых его не оставят.

Абнир еще несколько секунд выжидательно смотрел на него, а потом пожал плечами.

— Ладно, не будем терять времени. Никомед, у тебя есть оружие?

Грек, после некоторого колебания, вытащил из-под хитона острый кинжал с рукояткой из слоновой кости. Лезвие тускло блеснуло в свете факелов.

— Хорошо, — сказал парфянин. — Подойди ближе. Если этот человек шевельнется, бей его сразу же.