Храм из хрусталя

Где нас и обнаружил старший у наших неожиданных союзников, прибыв в сопровождении трех хмурых парней. Предварительно шумнув, чтобы не пасть жертвой дурной пули. Хотя мог бы и не напрягаться: о том, что к нам приближается группа людей, мы узнали задолго до того, как их увидели. Когда он оказался среди нас, обвел взглядом тех, кто был в поле его зрения, пытаясь определить старшего. И подошел ко мне только после того, как Трофим указал на меня взглядом. Кругом значительно посветлело, но не настолько, чтобы можно было разглядеть иголки на земле, если бы кому-нибудь пришло в голову их здесь рассыпать. Человек внимательно всмотрелся в меня, очевидно пытаясь понять, не приходилось ли нам встречаться раньше. Я точно видел его впервые.

– Вовремя вы, – наконец проговорил он. – Вмешались не рано и не поздно, в самую тютельку.

Пришлось пожать плечами.

– Так получилось.

Вошли в каньон, заняли позицию, ну а дальше тянуть уже не было никакого смысла. Иначе бы перквизиторы приблизились до такой степени, что дело дошло бы до рукопашной.

– Удачно получилось!

Полностью согласен. И еще подозреваю, что перквизиторов на нашем счету не меньше, если не больше, чем у них.

– Зовут тебя как?

– Игорь.

– Понимаешь, имя мне ничего не скажет.

Впрочем, как и фамилия. В мире, где за редким исключением все знают друг друга по кличкам.

– Тогда Теоретик.

– Не тот ли самый?

– Смотря что иметь в виду.

После того как тот сжал и разжал кулак, я кивнул – он и есть, ведь именно так жадры и заполняют. Сначала собеседник посмотрел на меня недоверчиво. Затем, очевидно, решил: для какой цели мне брать чужое? Ибо смысла нет, и проверить легко, и никакого профита, одни неприятности могут возникнуть. Ну не привыкли здесь, чтобы эмоционалы разгуливали где попало.

– Ценю!

Поначалу я даже не понял, о чем это он. О силе моего дара, который ему уже приходилось пробовать? Или о честности?

– Я – Виктор Карпышев, или просто друг.

И снова непонятно было – он что, в друзья набивается? Ситуацию прояснил Гудрон, который находился рядом, отлично слышал разговор, но оставался невидимым даже для меня.

– Это не тот ли Друг, который из Пасеки?

– Он самый.

– Говорили, что тебя уже нет.

– Как видишь, все еще существую. – Разговор катился куда-то в сторону, и Виктор понял это сам. – Теоретик, мне говорили, что ты во время нашествия исчез. Вместе с Греком и остальными.

– Грека действительно больше нет, – только и оставалось ответить мне. Но тут снова вмешался Гудрон:

– Друг, надеюсь, контракта на голову Теоретика у тебя не имеется?

Хотел того Борис или не слишком, но слова его прозвучали с угрозой.

– Не имеется. – Что совсем не означало, что Виктору за нее не заплатят, если он принесет ее куда следует. – Здесь какими судьбами?

– Случайно.

Скажи я больше, и мне пришлось бы долго объяснять, откуда мы, как тут оказались и многие другие вещи, о которых, во всяком случае пока, стоило умолчать.

– Хотелось бы больше определенности.

Ну какая может быть определенность? Поведать тебе слезливую историю, что я пытался найти любимую девушку, но, как выяснилось, не там искал?

– Виктор, мы вам помогли. И поможем еще, когда рассветет, чтобы окончательно с ними покончить. Но есть вещи, о которых я тебе говорить не буду. Потому что они касаются не только меня самого, но и безопасности людей, которые даже не подозревают, где и ты и я сейчас находимся.

– Ясно, не дурак. Тогда вот что. Так сказать, пользуясь случаем…

Понять его можно было и без лишних слов.

– Без проблем. Затем, когда все уладится, заполню и остальным твоим, сколько у них отыщется.

Виктору Карпышеву по кличке Друг было за сорок. Многое повидавший, битый жизнью мужик, несомненно, смелый и неглупый, ведь он смог организовать и привести сюда множество людей, чтобы напасть на перквизиторов, внезапно засуетился, торопливо залезая в многочисленные карманы одежды поочередно. Чтобы услышать от Гудрона:

– Друг, да не колотись ты так! А главное, оплату не предлагай, иначе наш Теоретик может и передумать.

Рука Карпышева на миг застыла, он вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул. Нет, передумать не передумаю, но насчет оплаты действительно лучше даже не заикаться.

Первый жадр кольнул болью, к ней мне все не удавалось привыкнуть, хотя пора бы уже. За ним еще один, но третий оказался неспособным принять в себя даже мизерную часть того, что я смог бы в него вложить.

– Этот можно выбросить, – протянул жадр хозяину.

– Не мешай ему, он где-то в облаках витает, – ехидно произнес Борис.

Я бросил невольный взгляд на Виктора, чтобы убедиться: Гудрон полностью прав.

– Друг! – позвал он его.

– А? – очнулся Виктор. Тряхнул головой, сбрасывая с лица улыбку, и торжественно заявил: – Не врали люди! Знаешь, Игорь, рассказывали мне о твоем даре. Но как-то даже в голову не приходило, что он настолько силен!

– Друг, может, все-таки о деле поговорим? – прервал его Трофим. – Ты бы только знал, сколько раз Теоретик слышал подобное!

Причем ни разу не испытывая радости или даже удовольствия, ибо моей заслуги в том ноль.