ХРАМ МОРТИС-1. Хранитель Тайного Алтаря

Гими сидел у костра, обхватив колени руками, и молча смотрел на колючие зимние звёзды. Рыжий свет пламени дрожал на ледяной кромке у берега, на снеге, смешанном с песком и галькой, золотил мех дорогой шкуры, на которой расположились дети, скользил по рыжим прядям уснувшего Лока, а Гими вслушивался в разговор отца с кормчим.

"Запасов мало… неизвестные воды… зима…"

Мальчик сжал губы.

С зарёй рабы начали рыть ров и строить укреплённый частокол. Финикийский купец Ахирам оставался на острове до весны.

Неизведанный остров предоставил друзьям куда большее поле деятельности, чем палуба корабля! Гими и Лок принимали активное участие в строительстве лагеря и с энтузиазмом изучали берег. Конечно, Ахирам строго-настрого запрещал сыну уходить далеко, и конечно, Гими очень боялся ослушаться. Наверное, поэтому вскоре они с Локом исползали бухту и окрестные утёсы вдоль и поперёк, изучили едва ли не лучше взрослых, регулярно уходивших на охоту.

Зима полностью вступила в свои права. Утёсы обледенели, с моря то и дело налетали жестокие ураганы, и, если бы люди не расчищали корабль от снежных заносов, он давно превратился бы в громадный сугроб. Впрочем, мороз спаял днище с берегом, и сейчас, возымей даже Ахирам такое странное намерение, купец не смог бы выйти в море.

Мальчишки давно и отчаянно спорили, действительно ли остров – обломок легендарной Антиллы-Аталанда, но ни тот, ни другой не могли подобрать достойных аргументов в свою пользу. Лок утверждал, что да, это Аталанд, а Гими – что такого быть не может. И опирался прежде всего на авторитет отца.

— Мы бы наткнулись на обломки городов, будь это Антилла! – горячо доказывал другу юный сидонянин.

— Сидя на одном месте? Разумеется!… – насмешливо кривил губы Лок.

— …А не слабо в лесу поискать? Поглубже? – однажды спросил он, щуря шальные зелёные глаза. – Конечно, если ты боишься проспорить…

— С чего ты взял? – вскинулся Гими. – Просто в одиночку идти в лес, зимой… Отец говорил, чтобы мы…

— А, – хмыкнул северянин. – Ты боишься отца. Ладно, понимаю! – он хлопнул Гими по спине. – Прости. У нас мальчики быстрее становятся мужчинами, чем у южан.

Гими словно подкинули пружиной.

— Слушай, Лок! Я не моложе тебя! И я… Отлично. Идём!

— Идём, – кивнул приятель. – На следующий день, до восхода?

— До восхода, – холодно сузив карие глаза, согласился Гими. Никогда он не чувствовал себя таким взбешённым.

— Только не забудь прихватить лук и стрелы. Подыщи с вечера вещи потеплее, кремень и кресало…

— Я знаю! – фыркнул оскорблённый финикиец. – Не учи меня!

Приятель только примирительно поднял кверху руки.

Оказывается, у Лока и две пары самодельных снегоступов дожидались наготове, и мальчишки, набив украдкой до отказа мешки провиантом, с нетерпеливым замиранием стали дожидаться утра.

Они выскользнули за лагерный частокол, когда на небе ещё мерцали звёзды, и скрылись в дремлющем безмолвном лесу. Гими переполняло сознание собственного мужества и значительности, хотя в глубине души грызло беспокойство: что-то скажет отец? Но, с другой стороны, они ведь не уйдут далеко… Они просто разочек… разок… переночуют в лесу… да, переночуют в лесу, как настоящие мужчины… И вернутся! Подумаешь!

Зато Лок не станет больше его задирать. И поймёт, что остров – никакая не Антилла. Не Аталанд, как друг его называет.

Да и что, в сущности, за опасность? Крупных хищников тут на три дня пути отцовские охотники распугали… кстати, как бы на папиных людей не наткнуться. Тогда приключение закончится, не начавшись.

Лок обернулся, улыбаясь от уха до уха.

— Ну что, нравится? – с блестящими глазами спросил он. – Ты послушай, какая тишина! Вот так же в северных странах. Выйдешь на охоту до зари, морозец, звёзды… Благодать!

— А ты… – Гими старался говорить небрежно. – Ты на охоте был, что ли?

— Был, что ли, – хмыкнул Лок, поправляя лук. – Ты не волнуйся, со мной не пропадешь.

— А я давно хотел спросить… ты откуда финикийский знаешь? – с сопением продираясь через глубокий снег, спросил в спину приятелю Гими.

— А у нашего конунга наложница была финикиянка. Добрая девушка. И меня всегда жалела… Да что говорить! – Лок махнул рукой. – Быльём поросло. Я не жалею, что выучил.

— А конунг… это кто?

— Вроде царя, – отмахнулся Лок, останавливаясь. Он скинул капюшон и чутко потянул носом морозный воздух. И в этот момент до такой степени походил на лиса, что Гими невольно хихикнул.

— Туда! – Лок указал на ложбинку между двумя скалистыми уступами. – Протиснешься?

— А сознайся, ты же просто на охоту захотел уйти, да? – улыбнулся Гими, ползя следом. – Кого ты там учуял?

— А ты что, уже проголодался? – рассмеялся северянин. – Ну ты и неженка!

— На себя посмотри! – обиженно буркнул финикиец. – Лучше подумай, как обратно дорогу найдём? Мы же сюда не заходили ни разу…

— Всегда как-то находили. Ты что, своих следов в снегу не отыщешь? – Лок улыбался так широко и насмешливо, что Гими покраснел. – Что, струсил?

— Ещё неизвестно, кто из нас струсит, – скрипнул зубами мальчишка. – Иди давай…