Храм Темного предка

– Вы не правы. Немало. – Катя помолчала. – Нам со слов вдовы теперь известно: после смерти тетки в Вешняках Юрий Велиантов точно разбирался с частью бумаг профессора Велиантова. Именно с фрагментами, оставленными его теткой Полиной себе, – помните оторванные страницы в музейном архиве? Мне еще казалось – многого не хватает. Недоставало тогда информации и Юрию Велиантову. Но сведения, оказавшиеся в его распоряжении, его весьма заинтересовали и поразили, заставили даже внезапно изменить свою жизнь. Вместо карьеры переводчика МИДа, обещанной невесте, он устроился на скромную должность переводчика в Зоологический музей. Зачем? Да с целью добраться до второй части архива пропавшей экспедиции! Во время командировки в Китай он встречался с ученым – возможно, человеком, знавшим лично Дэв-хана. Поездка для Юрия Велиантова представляла важность – он активно выбивал ее у собственного руководства, хлопотал, писал китайцу письма, мчался из Пекина в Гуаньчжоу. Вспомним его заявление, прочитанное нами в архиве. Он медленно и скрупулезно искал, соединял нити, понимаете? Но у него не складывалось полной картины. Ему потребовалось два года, прежде чем он отправился в свое последнее путешествие по следам экспедиции дяди-профессора. Он вынужденно не торопился, я думаю, потому как складывалась ситуация: Китай закрылся от нас в шестидесятые, необходимые Велиантову связи оборвались. А здесь он продвигался в своем деле ощупью и в одиночку. Он искал… недостающее звено пазла.

– Точно! – воскликнул Гектор. – Ребус он разгадывал, оставленный разрозненными записками экспедиции. Две части сложил, искал третью. Из телеграммы его жене ясно – он перед гибелью собирался заехать в какой-то Светлый мыс на склады. Я потом проверю – склады чего? И где это вообще расположено на Тянь-Шане? Может, их нет уж давно.

– Внезапная смерть в ДТП Юрия Велиантова вызывает у меня подозрения, – призналась Катя. – Ему не дали до чего-то добраться тогда, в шестьдесят втором? Остановили. Но кто? Если связывать вообще все смерти – тридцать первого года, шестьдесят второго и нынешние события вокруг пропавшей экспедиции, мы имеем дело не с одним убийцей. С несколькими, убивавшими в разные временные отрезки, но объединенными единым мощным мотивом. Общей целью. Теперь о вдове Юлии Осмоловской. Обманула она нас – не все уничтожила после своего мужа-переводчика. Телеграмму его хранила. И нечто, похищенное у нее убийцей. Ее приглашали в зоомузей на юбилей профессора Велиантова. А она вдруг запросила сто тысяч. Не за приезд же и общение? Или она желала продать нечто музею? Причем она долгие годы не понимала ценности этого предмета – несмотря на свою судьбу жены черного ростовщика, дельца. Она ее осознала, лишь когда вспомнили в музее о самом профессоре Велиантове. Так порой происходит: погружается все сначала на самое дно памяти, зарастает тиной забытья – и вдруг всплывает при определенном стечении обстоятельств. Теперь о визите к ней Елены Красновой – навещала ли она ее или все свелось к разговору по телефону?

– Солгала нам старуха. Важные дела обсуждают лично, – вставил полковник Гущин. – Может, и звонила ей сначала Краснова, но затем явилась в Вороново.

– И вдова не отдала ей некую вещь, да? Не сошлись в цене? Или старуха испугалась? Ощутила для себя угрозу? Вы думаете, Юлия Осмоловская отравила Краснову? – спросила Катя.

– Именно у вдовы нашли почти аналогичный яд, – ответил Гущин. – И время совпадает. Краснова могла получить порцию пестицида и в понедельник, когда вывалилась из окна с сердечным припадком, и днями раньше – например, во время поездки в Вороново.

– В зоомузее в библиотеке рядом с читальным залом и каталогом – комнатка отдыха, – сказал Гектор. – Стол с клетчатой скатертью, кофеварка, чайник, еще я видел растворимый кофе в банке.

– Гек, а я и не заметила никакой комнаты отдыха, – Катя слегка растерялась.

– Тебя целиком архив занимал тогда. Ты лишь в бумаги глядела, – Гектор улыбался ей. – Каморка смежная с каталогом – много цветов на шкафах, античные бюсты. Кофеварка и кофе растворимый. Растолченные гранулы яда ей там могли подсыпать в чашку кофе. Он привкус отбивает. Она часами в библиотеке торчала – в понедельник, в субботу, в пятницу. Значит, прерывалась на кофе-брейк.

– Но мы не знаем, где и с кем Краснова провела воскресенье, – перебил полковник Гущин. – И сестра ее старшая, Вероника, не в курсе.

– Ну, еще насчет кофейка… в понедельник Ковальчук – друг юности – в своем магазине Краснову угощал, – продолжил Гектор.

– Продавщица «Комка Ностальжи» Инна Краснову к нему ревновала. Даже не могла скрыть своей неприязни к ней в разговоре с нами, помнишь, Гек? – Катя обернулась к мужу. – Но тогда получается – гибель Красновой, если ей дала яд ревнивая продавщица в лавке, не связана с делом экспедиции… Сплошные фантомы у нас пока.

– А насчет не-фантомов? – спросил Гектор. – Еще хочу тебя послушать.