Храм забытых богов (СИ)

— Разве? — язвительно возразил Серый, убрав шлем, открывая мужественное лицо, его примеру последовали остальные. Перед десантом каждый из них принял специальный препарат, позволяющий дышать в родной атмосфере яутов. — Поступил сигнал тревоги, этот клан наши союзники…

— Но у тебя нет законного основания претендовать на этот гарем, ты не нашего рода, так зачем тебе чужие самки, уман? — парировал яут, его помощники заметно напряглись.

— А какое право у тебя? — выступила вперед Вероника.

— Наложницам никто слова не давал… кто ты такая чтобы разговаривать со мной?.. — презрительно выплюнул яут, смерив изящную фигурку снисходительным взглядом.

Серый сохранял ледяную невозмутимость, степной ветер трепал его отросшие до плеч волосы, перехваченные на лбу ремешком, голубые глаза холодно сверкали, глядя куда-то поверх плеча собеседника.

— Относись с должным уважением к Волчице моего клана, яут… Ларвеш, успокойся.

— Что, хочешь бросить мне вызов, девочка? — насмешливо проурчал воин, заметив, как Вероника схватилась за рукоять боевого хлыста.

— Нет, это я бросаю тебе вызов! — раздался рёв, того, кого меньше всего захватчик ожидал увидеть. Ярез пристально посмотрел противнику в глаза, не отводя взгляда.

— Тебе же хуже, квей… я с удовольствием убью тебя, — прорычал рослый воин, обнажая клинки, идя на сближение с дерзким юнцом, — займите наших гостей! — приказал он своим помощникам.

Тот что справа, бросился на Веронику, ловко орудуя копьём. Серый молча атаковал размахивающего топором здоровяка. Вмешиваться в чужой поединок было строжайше запрещено, так что Волкам не оставалось ничего иного как бессильно наблюдать. Впрочем, бездельничать долго им не пришлось, они поспешили на помощь защищавшим детёнышей самкам в отдаленных секторах.

Присутствующие самки взволнованно наблюдали за ходом поединка, негромко переговариваясь между собой, отойдя как можно дальше от сражавшихся. Вероника захватила телом хлыста клинки противника, тот потянул её на себя, заблокировав вторую руку, захватив тонкое запястье в мощные тиски. Она с силой пнула его в живот, резко выбросив правую ногу вперед. Хватка ослабла, освободив руки и хлыст, девушка увернулась от очередного выпада противника.

Гибкая уманка уходила от прямых атак, изредка парируя выпады наручными лезвиями длиной от локтя до кончиков пальцев. Им можно было наносить резаные раны заточенной кромкой, и колоть остриём. Раздраженный трусостью уманки, яут взревел, бросившись на неё, в попытке смять, раздавить хрупкую самку. Вероника вместо того чтобы бежать или уклоняться, подалась навстречу. Перед столкновением, она словно споткнулась, выставив руки вверх, колени взрыли плодородную землю. Раздался пронзительный вой боли: Вероника стоя на коленях, удерживала пронзенную тушу противника над собой, жала клинков выглядывали из его спины. Он еще стоял на ногах, слегка покачиваясь, хотя колени его подгибались, яут резко высвободился.

Вероника не дала ему времени на атаку, хлыст взвился в воздух, острые лезвия сверкали в лучах полуденного солнца, гибкая металлическая лента обвилась вокруг предплечья воина. В начавшемся развороте, рука, держащая рукоять хлыста, пошла чуть вверх и в сторону, активируя механизм, одновременно воин готовился другой рукой вонзить нож в спину девушки, в броске вперед надеясь ослабить петлю на руке и скинуть хлыст. Все происходило в невероятно замедленном темпе, словно воздух внезапно загустел и превратился в невероятно плотное силовое поле, в котором увязли фигурки сражающихся. Вероника в боевом развороте, мышцы напряжены, в то время как лицо выражало умиротворение, лишь глаза горели ярким лавандовым светом.

Ярез, только сейчас понявший, что попался на уловку более опытного противника. Серый, невозмутимо парирующий двумя слегка искривленными клинками из аттурийской стали атаки топора противника, жадное до крови лезвия уже нащупали брешь в обороне врага, и готовились к финальному росчерку. На миг время ускорившись до скорости истребителя на вираже, вернулось в своё русло. С небольшой разницей раздались предсмертные хрипы воинов, недооценившие возможностей уманов и потому допустившие грубейшие ошибки во время поединка.

— Ярез! — воскликнула Вероника, расширив глаза, устремляясь на помощь к другу и названому брату, понимая, что безбожно опаздывает и жало копья неизбежно пронзит его сердце.

— НЕ-ЕТ!

Щелчок, и она снова может двигаться с обычной скоростью. Вероника чувствовала, так словно попала в один из своих кошмаров, когда хочется убежать и не можешь пошевелиться, воздух застыл в лёгких чтобы затем вырваться в горестном вое. На землю, не проронив ни слова, рухнула изящная фигура самки в кожаных доспехах, прямо к ногам оторопевшего самца. Ярез еще не понял, что произошло, жадно хватая пастью воздух, вышибленный из легких во время падения. Она всё же спасла своё дитя, снова.

— Мама… — тихий едва слышный шепот, полный горя и боли.