Храните вашу безмятежность

— Еще минуточку, матушка. — Я повернулась к Паоле. — Составь список, дорогая, твою еду оплатит догаресса, это важно.

— Исполню, — вампирша присела в реверансе. — Сдержит ли дона догаресса свое обещание, если я одержу победу на экзамене? Потому что поддаваться тебе я не намерена.

— Она будет злиться, — пообещала я, — но быстро остынет. И да, дражайшая синьорина Раффаэле, если ты собираешься у меня выиграть, не выдавай на экзамене по литературе юношеские стихи сестры Аннунциаты за свои, ее это расстраивает.

Зара рассмеялась:

— Так вот в чем причина ее ко мне небрежения! Наша монашка творила под мужским псевдонимом? А ваша Аквадората — довольно забавное местечко.

— Рада, что тебе нравится, — сообщила я и предложила: — Пойдемте, дамы, нас ждут великие дела.

В гондолу мы сели втроем, то есть вчетвером, Чикко сновала между мной и свекровью, будто выбирая, с кем именно останется, и наконец устроилась на вороте мужского камзола синьоры капитана.

Ну и ладно, доне Маддалене она нужней, снимает ее постоянные боли. Только надо не забыть попросить для себя парочку детишек саламандр, если Чикко понесет.

К веслу встала Зара. Солнце не было ей приятно, но она не прикрыла лица. Мне казалось, что под кожей вампирши мерцают серебристые блестки.

Через четверть часа свекровь одобрительно хмыкнула:

— Если тебе наскучит играть в интриги, Паола, моя шхуна ждет такого мощного гребца.

— Мы боимся воды, дона Муэрто, при первом же шторме я пойду на дно.

— И подождешь там, пока тебя вытащат.

Я улыбнулась, вспомнив, как спасала синьорину Раффаэле несколько часов назад. Она не дышала, но не была мертва. А к смерти оказалась близка, когда я собиралась сделать ей искусственное дыхание. Смерть от поцелуя. Экселленсе это бы понравилось. Ах, Лукрецио, какой подарочек я тебе приготовила! Влюбленную женщину твоего вида. Зара пока сама не понимает своих чувств, но нам со свекровью это прекрасно видно. Лукрецио и Зара? Почему бы и нет? По крайней мере, чудовищный князь перестанет на время искать смерти.

Хорошо. С этим я решила. Парочка намеков, недомолвки, устрою им неожиданное свидание в месте, которое им некоторое время не удастся покинуть. Светлый день, вода. Остров! И ни единой лодки. Я мысленно развернула перед собой карту лагуны. Остров Башмачок, милое название. Сплаваю туда при случае, чтоб осмотреть мизансцену.

Опомнись, Филомена! Куда ты сплаваешь? В городе тебя ждет дож, обмахиваясь разводными бумагами как веером.

Не буду думать об этом. За что развод? Дона Муэрто жива, и я специально везу ее к тебе, стронцо Чезаре, чтоб выбить из твоих рук оружие. А еще я брошусь тебе на шею и скажу, что люблю и что согласна ждать, пока и ты меня полюбишь. Заметь, я сделаю это при десятках свидетелей.

Прижав ладони к горящим щекам, я решила, что духу у меня на это представление хватит. Надо отвлечься. Паола. Ей нужен официальный статус. Тоже мне проблема. Он у нее есть: настоящая метрика. Потом она возьмет фамилию и титул мужа…

Задумчивым взглядом я посмотрела на нашу кормчую.

Княгиня Паола Мадичи? Неплохо. Нет, мы добавим еще имя. Паола Зара Мадичи. Потом одной из частей можно пренебречь.

Голубка расценила мой взгляд превратно. Она сняла с пальца бриллиантовое кольцо Чезаре.

— Хочешь? Как плату за спасение.

— Мне не нужна плата! — Я вздернула подбородок. — Тем более такая, навевающая неприятные воспоминания.

— О да, — подпустила свекровь привычную шпильку, взяв кольцо и внимательно его рассматривая, — первая любовь тишайшего супруга. Чезаре страдал довольно долго, неделю или даже дней десять. Поко-комская роза, сильная, смелая, страстная…

— Ах, синьора Муэрто, — протянула вампирша, не прекращая орудовать веслом, — в отличие от вас я с этой дамой лично знакома. Ничего там не было, ни смелости, ни страсти, лишь жадность и распущенность. Его серенити напустил ей пыли в глаза, поднес перстень с огромным камнем. Она хвасталась мне, что одаривала кавалеров страстью лишь в обмен на драгоценности.

— Но Чезаре ее полюбил, — возразила я.

— За ужимки и кривляния. Думаешь, почему я носила в школе ужасные платья и изображала скромность? Я притворялась этой притворой.

— Это могло сработать. Контрастом. Скромница, в груди которой бушуют чувства.

— Примерно как ты.

— Я скромница?

Мой громкий смех спугнул чайку, присевшую на ферро, железный набалдашник носа гондолы. Появление прибрежных чаек говорило о близости города.

— Разумеется, — сказала вампирша. — Ты — скромный островной цветочек, вытворяющий черт знает что лишь вследствие невинности, а не по расчету. И в тебе, Филомена, океан страсти. И именно за этот чудовищный контраст тишайший Муэрто любит тебя.

— Это неправда.

О, как мне хотелось ей верить.

— Правда. Он не находит себе места, когда ты не рядом, ставит на кон все, если тебе угрожает опасность, и ревнует к каждому, кто смеет одарить серениссиму хотя бы взглядом. Рыжая догаресса… Лишь тоскуя по ней, тишайший приблизил к себе…

— Ангелу? — перебила я и похвасталась: — С горничной у него ничего не было. Она вообще обещана в жены синьору Копальди.