Хранитель

Я подошла к Максиму, взяла за руку и начала горячо молиться. Я просила Бога простить и исцелить его, я просила его Хранителя вывести его из сумерек, я умоляла душу Максима вернуться. 15 минут я провела у постели моего возлюбленного, зависшего между жизнью и смертью. Я мало о нем знала, он вообще отверг меня в это жизни, но сейчас мне почему-то было очень важно, чтобы он жил. Я знала, что там за гранью, это не было страшно, но мне не хотелось, чтобы он уходил туда без меня. Я-то здесь. «Милый, не уходи, пожалуйста, останься, не торопись. Я здесь, рядом, слышишь, я рядом!»

Потом я повернулась к медсестре:

– Можно я завтра приду?

– Приходите, только запомните время посещения: с 17.00 до 19.00 часов.

– Хорошо, спасибо.

Я ехала домой и гадала, где же его настоящая жена. Почему до сих пор не пришла навестить его? И как я пройду завтра, если там, например, будут его родственники.

На следующий день к пяти часам вечера я уже была у больницы. В приемной я увидела красивую блондинку в дорогой одежде, препиравшуюся с дежурной в регистратуре. Она махала руками, что-то доказывая, затем надела шапочку, халат и бахилы и ушла.

Я подошла к окошку и сказала, что мне нужно навестить Максима Тихомирова. Медсестра устало ответила, что его жена только что пошла к нему. И я поняла, что навещать Максима у меня больше не получится.

Я продолжала молиться за него каждый день. Я с замиранием сердца просматривала сводку новостей города, чтобы убедиться, что там нет строчки о его смерти. И с облегчением вздыхала, когда не находила. Отсутствие новостей – уже хорошая новость.

Я иногда приходила к отделению реанимации и следила за блондинкой, приезжавшей на ярко-красной иномарке и шествовавшей к приемной. Иногда подходила к приемной и пыталась что-то выведать у персонала. Относились ко мне с недоверием, спрашивали, кто я. Я понимала, что лгать уже опасно и нет смысла, и говорила, что я его знакомая, и он мне очень небезразличен, что было абсолютной правдой. К нему меня, конечно, не пускали, а о состоянии докладывали только то, что он в коме.

Однажды я столкнулась в приемной нос к носу с блондинкой. Она тут же набросилась на меня:

– А, это ты! Как ты смеешь приходить сюда!

– А что в этом такого?

– Что такого? Я знаю, кто ты и к кому ты ходишь!

– И кто же я?

– Ты Максимина подружка! И из-за тебя все это случилось!

– Вы ошибаетесь!

Но она меня не слушала. Она кричала, сыпала оскорблениями и угрозами, затем позвала охрану, показала на меня и потребовала не пускать меня больше никогда и ни за что. Мне подумалось, что неспроста Макс ехал ночью пьяным на большой скорости.

Ходить в больницу я больше не могла. И тогда я вторично решила, что не суждено мне, видимо, быть с ним. Да, с судьбой не поспоришь. Знакомых у меня в больнице не было. В окружении Макса тоже. Теперь я могла получать новости только из СМИ.

Из них я узнала через два месяца, что Максим-таки вышел из комы. Я поблагодарила небеса и подумала, что дальнейшее мое участие в его судьбе, видимо, будет совсем лишним. Теперь он будет поправляться, вернется к своей жене, и все у них будет благополучно.

Глава четырнадцатая. Пилигрим

Я впервые за два месяца вернулась к своим сказкам. Пока Макс был в коме, я сама была словно в анабиозе. Я не могла писать, не могла сосредоточиться на чем-то, мои мысли постоянно возвращались к нему. Когда беспокойство совсем одолевало меня, я принималась молиться, и мне становилось легче. А теперь, когда я знала, что с ним все в порядке, я успокоилась и смогла вернуться к работе.

И я вернулась. Я не интересовалась больше судьбой Максима. Я знала, что он жив, этого было достаточно. Большего мне не надо было, зачем себя растравлять, все равно он принадлежит другой. Дни сменялись днями, жизнь текла своим чередом. Я, наконец, стала позволять себе путешествовать. Я посетила много новых интересных мест, я знакомилась с необычными людьми и свой новый опыт отражала в сказках. Мои сказки давно перестали быть детскими. Теперь, это, скорее были притчи, где я иносказательным волшебным языком рассказывала о простых, мудрых и очень важных вещах.

Еще меня очень интересовали такие явления, как клиническая смерть и околосмертные опыты. Я общалась с десятками людей, побывавших в коме или получивших опыт клинической смерти, и убедилась, что у многих был опыт, схожий с моим или с опытом Теи. До этого я боялась рассказывать о своих видениях, думая, что меня сочтут сумасшедшей, но теперь поняла, что я не одна такая. Тогда-то я и решилась записать свою историю. Я начала вести блог, где выкладывала истории об околосмертных опытах, создала сообщества в социальных сетях, где публиковала статьи и факты о реальности других миров и жизни после смерти. Люди активно откликались. Оказалось, что многие, как и я, боялись рассказывать о том, что видели и чувствовали, так как им не верили или убеждали их, что это не более чем галлюцинации. Дело в том, что получив такой опыт, ты понимаешь, что он куда реальней, чем вся твоя жизнь. Но доказать это не можешь, это просто надо испытать.