Хранитель чаек (СИ)

Джия обхватила его за шею, прижимаясь. Жаркая волна поднималась и заливала её, но разум напоминал о цели игры.

— Они тебе уничтожат. — Странно, что голос вдруг стал хриплым, будто она выпила ледяного молока. — Ты один против них всех…

— Меня нельзя убить, я проклят и не могу умереть.

Мир расплывался, сгорая. Она чувствовала, как мужские пальцы очерчивают её тело, нежно лаская, а оно предательски плавится, льнёт к властным рукам. Ей снова вспомнился давящий воздух в камере Гедды, и она словно почувствовала на руках тяжёлые цепи. Это было и будет снова.

— Пожалуйста, — прошептала, слыша своё рваное дыхание, — дай мне забыть…

Джия не хотела вспоминать то, о чём не могла забыть. И тело не хотело вновь чувствовать тот ужас, что пережило. Ларан притянул её к себе и стал целовать шею. От касаний его губ разбегались мурашки, и Джия задрожала. Есть смерть и жизнь, а всё остальное неважно. Ей показалось, что и он чувствует тоже самое. Девушке вспомнилось вдруг, как он обнимал её у штурвала под нависающим ужасом.

— Чего ты хочешь? — вдруг спросил Ларан, замерев.

— Жить, — не задумываясь ответила она.

Он пытливо заглянул в её глаза. Сейчас Ларан смотрел иначе, без насмешки, очень внимательно и серьёзно.

— Джия, как ты сбежала из плена?

Она недовольно отстранилась. Дурацкий вопрос прозвучал не вовремя. Но Ларан вновь притянул её к себе и сжал коленями, не давая возможности выбраться.

— Хочешь, я отправлю тебя в Персиковый султанат? Или ещё дальше? В мои земли пришла война, и я не хочу, чтобы ты пострадала.

Джия коснулась шрама на его губе, усмехнулась. Кипение страсти улеглось и стало очень холодно. Где-то там, далеко-далеко, наверное, плачет во сне Айяна.

— Я хочу остаться с тобой.

— Ты хочешь жить и остаёшься там, куда вскоре придёт смерть? — хмыкнув, уточнил он, не сводя с неё пристального взгляда.

— Смерть есть везде, — княжна пожала плечами.

Целоваться расхотелось. Страсть налетела, обожгла и схлынула. Джию сотрясала ледяная дрожь, её зубы застучали. Ларан подхватил её на руки и посадил на колени, скинул свою куртку и набросил на её плечи поверх сорочки.

— Девочка, — шепнул ей на ухо, обжигая своим дыханием. — Я не враг тебе. Я хочу, чтобы ты жила. Скажи мне, и я тебе помогу.

«Что сказать? Что, если я тебя не предам, если не открою дорогу в твоё королевство твоим врагам, то Гедда убьёт мою сестру? — мрачно подумала Джия. — И чем ты поможешь мне, Ларан? Нападёшь на королевство всадников? Окажешься светлым добрым магом? Или просто дашь карамельку?». Она потянулась к нему и снова коснулась губами его губ.

— Почему ты сбежал из дома?

Ларан взглянул с недоумением.

— Когда был ребёнком?

— Да.

Он усмехнулся. Выражение лица его стало отстранённым.

— Не хотел становиться герцогом. Ненавижу ответственность и всё, что с ней связано.

— И не женился долго поэтому же? Оттягивал до последнего?

— И поэтому тоже. Пойдём, отведу тебя в твою комнату.

— Там Ювина спит.

Ларан вопросительно выгнул бровь, и Джия пояснила:

— Те невольницы, которых ты освободил, заняли покои Ювины, а она — мои. Ну, то есть я её сама позвала.

— Вот незадача, — рассмеялся Ларан. — Я бы тебя позвал к себе в спальню, но у меня нет моей спальни.

— Где же ты спишь?

— Где придётся, — он пожал плечами. — Когда в замке, то чаще всего здесь.

— Бедняжка, — фыркнула Джия. — Бедненький, несчастненький.

Она обхватила его шею, прильнула и принялась покрывать мелкими поцелуями его лицо: глаза, нос, лоб, щёки, избегая губ. Страсти уже не было, но отчего-то хотелось его подразнить. Ларан зафыркал, пытаясь уклониться, а затем ему всё же удалось отцепить её. Он перехватил руки девушки, завёл их ей за спину, жёстко зафиксировав, а затем поймал улыбающиеся губы, чуть стиснул нижнюю зубами и заглянул в смеющиеся глаза. Отпустил.

— Не дразни меня, девочка, — шепнул напряжённо. — Я только снаружи мягкий и пушистый.

— И что же ты со мной сделаешь? — насмешливо уточнила она, ёрзая и пытаясь вырваться из захвата.

Ларан тяжело вздохнул. Снял её с колен и встал. Но она подпрыгнула, снова обхватывая его шею, и обвилась вокруг талии ногами. От его близости у неё вновь начала кружиться голова.

Герцог тихо выругался и подхватил её.

— Джия, — сказал мягко, — ты мне тоже нравишься. Даже больше, чем мне бы того хотелось. Но я не уверен, что ты понимаешь, что делаешь. Если мы с тобой осуществим то, чего нам обоим хочется, это ничего не изменит. Завтра мы сыграем свадьбу с Ювиной, а ночью я буду ей делать детей. Выбери себе кого-нибудь более верного. Я даже могу помочь тебе с выбором. Мне будет жаль разбивать тебе сердце, девочка.

Она рассмеялась. Как же он наивен!

— У меня нет сердца, Ларан. И да, я знаю, чего мы сейчас оба хотим. И мне всё равно, что будет завтра. Сегодня я хочу быть твоей. А завтра, может, не захочу. Или умру. Или…

Герцог вздрогнул. Как же они все боятся прихода бога смерти! Даже когда просто упоминаешь его…

— Думаю, комнату Рандвальда никто не трогал, — пробормотал он хрипло.