Хранитель чаек (СИ)

Девушка обернулась к приближающейся охоте, скрестила руки на груди. Кровь отлила от её щёк, но предательница гордо вскинула подбородок, встречая приближающуюся к ней смерть.

* * *

Джия всхлипнула и проснулась, чувствуя озноб. Обернулась. Ларан спал рядом. Его лицо было безмятежно, и она, приподнявшись на локте, залюбовалась им. Его умиротворение словно передавалось ей, и княжна вновь прижалась к любовнику, ощущая тепло его шершавого тела. Мужчина притянул её к себе и прижал во сне, уткнувшись в волосы. Но она извернулась в его руках: ей нужно было видеть его лицо. Коснулась волос: мягкие-мягкие.

— Я — твоя смерть, Ларан, — прошептала. — Мне сейчас ничего не нужно от тебя. Только твоё тепло. Я очень замёрзла. Согревай меня, пока я с тобой. Пожалуйста.

Но он не проснулся и не услышал её слов. Тогда она снова повернулась к нему спиной, позволяя обнять себя, закрыла глаза и провалилась в тёплый сон. А когда вновь проснулась, Ларана уже не было. За окном что-то нестройно шумело, доносились какие-то крики, плеск волн, хлопанье парусов и пронзительный смех чаек. Джия наскоро натянула штаны и мужскую рубаху (Ларана? Рандвальда?), оставив сорочку на кровати, и бросилась наружу.

Солнце уже ярко светило, а небо было белым-бело от чаек. Везде сновали люди: сидели, стояли, висели на стенах. Княжна даже не предполагала, что их здесь может столько вместиться. Их лица были обожжены солнцем, обветрены пассатами, изборождены шрамами и морщинами. Глаза смотрели хитро, зло, насмешливо и с надеждой. А одежда представляла собой полнейшее разнообразие: все стили, эпохи и цвета причудливо смешались в общей пестроте.

— Привет, детка!

Кто-то обхватил её сзади, и крепкая правая рука скользнула по груди. Джия вывернулась. Отступила. Обернулась. Довольный Берси скалил зубы в усмешке, левая его рука болталась на перевязи от самого плеча.

— Хочешь и вторую руку потерять? — поинтересовалась Джия.

Вокруг радостно загоготали.

— Нет, детка, — сплюнул тот и снова ухмыльнулся. — Ты слишком дорого стоишь для меня. Десять невольниц и десять бочонков превосходного персикового! Да ни одна баба в мире не ценится так!

Джия хмыкнула.

— Полбочонков, Берси. Они не были целыми.

И оба расхохотались.

Княжне стало весело. Эти дикие люди, злые, корыстные, опасные, будоражили её кровь и казались более понятными, чем вежливая и добрая Ювина. В бездну всю цивилизацию мира!

Вдруг толпа заволновалась.

— Король! Король!

Мужчины вытягивали шеи, пытаясь увидеть. Джия стала пробиваться вперёд, по направлению всех голов. Она щедро оделяла толпу тычками, пихалась локтями, кого-то устраняла с дороги ударом ноги по щиколотке, а кто-то расступался сам, пропуская.

— Мальчонку не задавите… Да это ж девка! Мать моя женщина… Точно девка!

И тогда её вдруг подхватили чьи-то руки и стали передавать поверху. Джия увидела Ларана. Всё в той же серой потёртой куртке он стоял на парадной лестнице замка и смотрел, прищурившись, на толпу. На голове его ало полыхала пиратская бандана.

— Привет, солёная кровь! — зычно крикнул бывший герцог.

Ну надо же! А она и забыла, каким громким может быть его голос!

Моряки заорали. Ларан подождал, пока они стихнут.

— Я решил, что хватит нам охранять Элэйсдэйр и делиться с ним добычей. Пора вернуть себе нашу волю!

Кто-то, кто держал Джию, уронил её. Толпа замерла. Видимо, новость оказалась совсем неожиданной.

— Мой отец служил королю Эстарму, как верный пёс, — яростно продолжал Ларан, — и мой дед служил. И прадед. И все сдохли на службе. Хватит. Хочу жить сам по себе. Никого не держу. Кто хочет отдавать свою рыбу и есть чужой хлеб, может проваливать.

Толпа заволновалась, Джия снова начала пробиваться, распихивая мужчин, и вскоре оказалась прямо перед ступеньками. Она подняла голову и посмотрела в лицо бывшего герцога. Заметила круги под голубыми глазами и лёгкую щетину на всегда гладко выбритом подбородке.

— Мы теперь — республика, — заявил Ларан. — Больше никаких баб над нами. Ни богини, ни королевы.

Двор взревел в едином порыве. Восторг охватил толпу. Внезапно Ларан увидел Джию, сбежал по ступенькам к ней, рывком притянул к себе и прижал левой рукой.

— Да славится морской бог! — заорал Берси.

Джия узнала его голос. Моряки подхватили крик. Ларан молчал.

— Почем мы знаем, что завтра ты не продашь нас? — выкрикнул кто-то из толпы.

Ларан рассмеялся.

— А есть предложения? — зло рявкнул он. — Тогда продам. С потрохами и вашими гнилыми посудинами. Если предложат дорого.

Джия напряглась. Он с ума сошёл сейчас так шутить? Её рука легла на рукоять ножа, хотя она понимала: толпа порвёт их на части.

— Так же, как и ты меня продашь, Онг. Но только идиот продаёт свою свободу. А я не идиот. Вы — моя свобода. А я — ваша. Флаги республики поднять!

Толпа заревела в полном восторге. Люди, задрав головы, смотрели как над замком взмывает древний алый флаг. И Джию вновь захлестнул восторг бунта.