Хранитель Черного ручья

Островерхие, покрытые оленьими шкурами постройки горели теперь по всей территории стойбища. С пригорка было хорошо видно, как метались охваченные страхом люди и как, не найдя спасения, падали, пробитые копьями пришельцев. Острый Рог видел, как один из нападавших, одетый в точно такую же, как и у него, пятнистую, рысью шкуру, что-то старательно вытаскивал из его собственного и крепкого жилища. Потом повалил дым, и через минуту пламя полностью охватило это надежное и прочное строение. Просторная полуземлянка, где жила Ирис, тоже не стала исключением и теперь горела также, как и все остальные постройки. Клык Росомахи стоял бледный, и было понятно, что через какое-то мгновение он бросится в этот хаос — и ничто уже не сможет удержать его от этого отважного, но очень необдуманного и опрометчивого поступка. Вскоре из близстоящих кустов начали выбегать люди. Преследуемые противником, они надеялись найти свое спасение на противоположном, лесистом берегу ручья и это им, кажется, удалось.

Последней бежала Ирис. Видимо, она была ранена, да и к тому же тяжелый дымящийся горшок постоянно сковывал ее движения. Бросить священный огонь она не могла и поэтому постепенно отставала. Ей наперерез, размахивая тяжелым коротким копьем, уже мчался один из нападавших, и шансов уйти от преследования у нее практически не было. Клык Росомахи инстинктивно кинулся ей навстречу, пытаясь спасти свою сестру, но не успел. Преследователь, хотя и перенес свой удар на нового противника, все же попал в Ирис, которая успела заслонить брата своим телом. Копьё пробило ее насквозь и слегка задело бедро кинувшегося ей на помощь человека. Второго, добивающего удара преследователю нанести так и не удалось. Он вдруг замер и, не понимая, что произошло, стал медленно оседать на землю. И тут же, перекрывая отчаянные голоса людей, вдруг послышался давно забытый здесь рев недовольного чем-то медведя. Преследователи, видимо, не обратив на это внимание, все также продолжали свою жестокую и безжалостную охоту. Вот двое из них устремились к ручью, за которым только что исчезла их кричащая и напуганная добыча, но вдруг остановились и как-то странно упали на землю. И вновь где-то рядом раздался этот тревожный, и предупреждающий голос Хозяина Леса, и люди, кинулись на этот, знакомый им голос и полностью доверили ему свои многочисленные и уже спасенные жизни. Они взбегали на пригорок, проносясь мимо стоящего на задних лапах медведя, и, мгновенно исчезали в этой зеленой и спасительной чаще. Преследователи, не разобравшись в ситуации, тоже кинулись вслед за ними, но, встреченные градом стрел, вынуждены были остановиться, а затем и бежать, бросая оружие и захваченные с собою предметы. Теперь охота началась и за ними. Жители стойбища подбирали оружие поверженных противников и нещадно гнали их с территории, уже практически сгоревшего, стойбища. Через какое-то время все стихло. Огонь, пожирающий остатки жилищ, был погашен, и жители стали постепенно возвращаться к своим очагам. Острый Рог подошел к тому месту, где еще совсем недавно стояла их неказистая, но довольно крепкая постройка и остановившись, замер в каком-то тоскливом и грустном молчании. Немного углей да кучка пепла — это все, что осталось от когда-то уютного и знакомого с детства жилища. Рядом с пепелищем лежал отец. Он был мертв. Большой каменный топор, которым, видимо, и был нанесен удар, находился рядом. Сначала Острый Рог не понял, отчего грабитель не взял с собой столь необходимое для него оружие, но потом все встало на свои места. Топор был слишком тяжел для человека, спасающегося бегством, а именно это и произошло с убийцей, едва он услышал рев рассерженного кем-то медведя.