Хранитель древностей

- Не упадите! - крикнула она мне, когда под ногой у меня обвалился камень и я было поехал под откос.

- Держите меня за плечи, - приказала она в другой раз, когда мы стали спускаться.

Потапова я увидел сразу. Он сидел на большой глыбине, рядом лежало что-то накрытое серой мешковиной, валялись вилы, топорик и ружье.

- Ну вот, молодец, Дашка, - похвалил он мою спутницу, - а я уж думал, если не дождусь, то поеду сам. Ты что, был у меня вчера? - обратился он ко мне.

- Нет, - ответил я.

- Не дошел, - усмехнулся он. - Встретили и завернули. Куда же они тебя повели, в органы, что ли?

- Да нет, - ответил я, не зная, что сказать. - В пограншколу.

- Тоже неплохо, - сказал он. - А насчет змея говорили, что нет, мол, никакого змея? Его Потапов выдумал. - Он сжал кулаки. - У, нечистая сила! Всю работу у меня отбили. Яблоки собирать надо, а я с ними пять дней как в котле киплю. - Он посмотрел на меня и вдруг сообщил: - А меня ведь вчера арестовывать приезжали.

- Да что ты! - воскликнул я, соображая, к чему все это идет и как мне в случае чего надлежит поступить.

Наверное, на моем лице выразилось что-то подобное, потому что он вдруг посмотрел на меня, грубо усмехнулся и вдруг ударом сапога сбросил мешковину. На срезанных лопухах лежало что-то черное, скрученное, чешуйчатое, кольца какой-то довольно большой, как мне показалось - метра полтора, змеи. Она была еще жива: кольца вздрагивали, сокращаясь, по ним пробегала длинная дрожь, чешуя блестела мельчайшими чернильными капельками, словно исходила предсмертным потом.

- Да что же это такое? - спросил я очумело. - Откуда эта змея? Ведь это совсем даже не...

Потапов искоса посмотрел на меня, зло усмехнулся и опять накрыл мешковиной умирающее чешуйчатое тело.

- Вот и весь сказ, - сказал он твердо и скорбно. - Только всего и было, что вот эта гадючка. Вот она тут и ползала. А когда она ползет, знаешь, какой она кажется?.. Написал этот дурак четыре, а мне подумалось: нет, мало, метров шесть в ней будет.

"Да, да, - подумал я. - Правильно, правильно... Как же это мне сразу не пришло в голову? Об этом и профессор Никольский пишет: когда змея ползет в траве, она кажется раза в два, а то и в три длиннее, чем есть... Да, так всегда бывает".

Я приподнял концом сапога мешковину, разбросал лопухи - и тогда показалась голова, небольшая, плоская, с широко открытыми, пристальными синими глазами.

- Черный полоз, - сказал я. - Самый обыкновенный черный полоз. Но только большой-большой. У нас стоят два в банках на выставке, но такого я еще не видел.

- Я мерил - метр шестьдесят сантиметров, - сказал Потапов. - Вот, дорогой товарищ, и все, что было. Признаешь теперь, какие у страха глаза? В газету попал, себе на шею петлю надел, здесь уже пять суток сижу, а из-за чего? Эх! - Он махнул рукой.

- Да, но при чем же тут ты? - сказал я. - Нет-нет, ты лишнего на себя, бригадир, не бери. Не ты эту анафему выдумал, и писать ты о нем тоже не писал. Подписи твоей нигде нет. А что другие там от твоего имени...

- Эх, кабы попался мне тот артист, что с аппаратом приезжал. Уж я б его... - алчно покачал головой Потапов. - Но как я мог в нем эти метры насчитать? Как? Ведь явственно, явственно видел- громаднейший змей ползет. Или наваждение такое? А то говорят, что они отвод глазам такой делают. Ползет змеючка, а ты видишь дракона. Может, правильно так.

Я засмеялся.

- Какой там к черту отвод? Нет, это со всеми бывает, бригадир. Вот и Брем такие случаи подробно разбирает. Это, говорит он, самая обычная ошибка наших воспринимающих и оценивающих способностей. Так что не бойся.

- Воспринимающих... - улыбнулся бригадир и покачал головой. - Да ведь не будут они твоего Брема спрашивать. Никогда не будут! Да что ты? Они в случае чего его сразу из города вышлют. Им дело нужно. Вот что! Разве они теперь со мной когда расстанутся?

- Да зачем ты им, зачем? - сказал я.

- Будто не понимаешь. Один брат расстрелян за вредительство, другой схвачен как шпион, что же им еще надо? Они и во сне такое дело не видели.

- Ну ладно, ладно, - сказал я сурово. - Не говори что не надо. Бери его, пойдем.