Хранитель источника

– Ты абсолютно прав Хоу, моя мать была той ещё сукой, – рассмеялся Марк. – Ну, так бери её. Ночь коротка, а позабавиться хотят все. Только долго не тяни. Не успеешь, будешь дорабатывать рукой.

Все мерзко заржали, а меня аж передёрнуло.

– Только отойди подальше, не хочу, чтобы твоя толстая задница маячила перед глазами, пока я буду есть.

Разбойники, всё также смеясь, направились к костру, а толстяк, схватив меня за руки, потянул в другой конец лагеря.

Я пыталась сопротивляться, но он был сильнее. Грубо повалив меня на траву, жирдяй принялся трогать моё тело, гладить своими грязными пальцами. Я лежала под ним и задыхалась от слёз и своей беспомощности. А затем этот выродок принялся целовать меня, облизывать причмокивая. Во мне закипел гнев вперемешку с отчаянием. Когда он впился мне в губы поцелуем, я со всей силы укусила его за язык. Во рту тут же появился яркий привкус крови. Он заорал и попытался вырваться, но я не отпускала. Тогда толстяк ударил меня в живот, и моё тело скрючилось от боли. Кто-то окликнул его, но он словно ничего не замечая и крича ругательства, сомкнул свои липкие ручонки на моей шее.

Толстый душил и не отпускал меня, даже тогда, когда я начала задыхаться от недостатка воздуха. Мир начал меркнуть. А я молилась богу из последних сил.

«Боже дай ему сил довести дело до конца! Умоляю!»

Глава 9

Послышался лёгкий шум, такой, какой издаёт туго натянутая веревка, если её тронуть пальцем. Секунда, и что-то тяжёлое навалилось на меня, ещё сильнее припечатывая к земле. Я закашляла, ловя ртом воздух.

– Хоу, ты там что оглох? Если мне придётся встать, чтобы дойти до твоей жирной задницы, считай что твоё время вышло, – послышался голос одного из разбойников.

Придя в себя, я поняла, что лежу под бездыханным телом толстяка. У него из головы торчала стрела.

– Всё Хоу, ты меня достал! – снова послышался разъярённый голос разбойника.

Я постаралась приподнять тело, которое с каждой секундой становилось тяжелее, но это оказалось выше моих сил. Его кровь пачкала мой воротник. Шаги разбойника становились отчётливее.

– Ты там что уснул? – он рассмеялся. – Если расплющил деваху, то пеняй на себя. Какого…

Договорить разбойник не успел. Снова раздался короткий звук и послышался шум удара тела об землю. Среди остальных началась паника, я не видела, но отчётливо всё слышала. Они бегали по лагерю, крича ругательства в поисках виновного в гибели своих товарищей.

– Барт, сука, убили Барта, – кричал Марк. Уж его голос я запомнила. – Найдите эту тварь. Стреляли с дерева, я своими яйцами клянусь, что с дерева.

Послышался крик ещё одного. Я же окончательно, придя в себя, стала спихивать в сторону тело толстяка. С попытки пятой мне это удалось. Наконец-то я смогла вздохнуть спокойно.

– Отец, – кричал Марк. – Отец! Ох, создатель милосердный.

Я, кое-как держась связанными руками за дерево, оглядела лагерь. Повсюду валялись трупы разбойников со стрелами в головах, а на земле, склонившись над телом рыжебородого сидел Марк.

– Выходите, – закричал паренёк, озираясь по сторонам. – Слабо сразиться в честном бою?

– Честный бой, не мой конёк, хотя ты его и не заслуживаешь, – с дерева спрыгнул Рэндвел, держа в руках лук.

Моё сердце забилось от радости, но ещё больше от стыда. Марк, прожигая его взглядом, поднялся с земли, обнажив клинок. Мой клинок.

– Эльфийское отродье, – прорычал он, сплёвывая на землю. – Я не верю, что ты был один, где остальные? Вы же как крысы всегда ходите кучками!

– Мне до седьмого колена, веришь ты или нет. А вот слово «крысы» больше относится к таким, как ты. Сколько вас не руби, мир чище не становится, так как вы плодитесь, словно тараканы. Убьёшь одного ублюдка, а на его место придёт трое таких. Ты хотел честного боя? – Рэндвел отшвырнул лук в сторону и достал из-за спины свой огромный меч. – Будет тебе напоследок честный бой.

Марк кинулся на него, целясь в живот, но эльф без особого труда отпарировал его атаку, выбив меч из рук паренька и ударом ноги отправил того на землю. Заметив меня, Рэндвел махнул мне, подзывая подойти к ним. Меня ещё шатало и мутило, но уже хотелось подбежать к нему, броситься в объятия и кричать о том, как сильно виновата перед ним. Подойдя, я посмотрела на Марка. Он был жалок и так сильно напоминал меня не так давно.