Хранитель истории

— Джордж Вашингтон на корабле, — сдержанно сообщил Томас.

— Вы что делаете?! — в ужасе воскликнула Эдит. — Вы должны были его спасти, а не сломать его психику!

— Что нам теперь делать? — нервно спросил Гюстав.

— Я… подумаю, — с заминкой ответил Томас. — Я за Эдвардом.

Капитан кинулся в камеру, оставив Гюстава один на один с осоловелым Джорджем Вашингтоном. Удаляясь, он слышал, как Гюстав нервно обратился к Джорджу Вашингтону:

— На самом деле, все это сон…

* * *

Эдвард стоял ни жив ни мертв, когда в камеру влетел взъерошенный Томас. Представшее зрелище заставило капитана притормозить и схватиться за стенку.

— Это что за?.. — чуть не захлебнулся воздухом Томас.

Эдвард жестами велел ему заткнуться, и Томас, все поняв, отключил свою линию из общей сети.

— Какого черта ты сделал?! — вопросил капитан. — Это так у тебя называется «поговорю с пленником»?!

— Это не я… — растерявшись, ответил Эдвард. — Он процитировал Эйнштейна, а потом залился пеной и умер. Я ничего не мог сделать…

— А кровь на моей стене откуда? — Лицо Томаса даже окаменело, когда он увидел заляпанную белую панель.

Эдвард на это ничего не ответил. Впрочем, Томас понял все и без объяснений.

— Ладно, что тут у нас. — Капитан подлетел к трупу, застывшему в кресле, и внимательно его осмотрел, словно был опытным врачом. Сначала посмотрел в глаза, опустив пальцами нижние веки, потом заглянул в рот, изучил ногти на руках, обошёл его кругом и, наконец, вынес вердикт: — Такое чувство, что он чем-то отравился. Ницше процитировал, значит?

— Эйнштейна.

— Не важно. Вероятнее всего, у него в зубе была встроенная капсула с ядом, которая активировалась с помощью кодовой фразы. Но почему? Что подвигло его расстаться с жизнью? О чем ты его спрашивал? — Томас развернулся к Эдварду и с подозрением на него посмотрел.

— Я хотел узнать, кто с ним работает и какие у них дальше планы.

— Он защищал информацию. Он понимал, что может проговориться, потому решил покончить с собой. Твои методы ведения допроса… Вот к чему они привели. Я это не одобряю. И даже не ожидал от тебя такого.

— Я сам не ожидал от себя такого.

— Не хочешь, чтобы об этом узнали остальные, так? И как ты им это объяснишь?

— Не знаю.

— Так. — Капитан потёр виски, усердно размышляя, как можно разрулить всю эту нелегкую ситуацию. — У нас там Вашингтон на космическом корабле. Разберемся сначала с ним, а потом вернёмся к твоей проблеме.

— У вас там… что? — опешил Эдвард.

— У меня появилась идея, как все это можно исправить. Надеюсь, что она сработает. Идем.

Томас побежал на выход из камеры. Эдвард последовал за ним, снова подключившись к общей сети. На душе творилось невообразимое. С одной стороны Камиль заслуживал несколько ударов по морде, но с другой стороны Эдвард не мог принять то, что своими действиями довел его до самоубийства. Этот тип перешел все границы — предал отделение, изменил историю, заменил первого президента США собой, а потом еще отказывался называть имена тех, кто хотел проделать нечто подобное вновь. Понятное дело, что Эдвард вышел из себя. Он не считал себя хорошим человеком, с его работой невозможно было так о себе думать, но все же очень старался делать правильный выбор. Если ради спасения миллионов людей нужно было вытрясти информацию из одного, то тут и думать было нечего — он ее вытряхивал.

Вот только он не подозревал, что однажды все может окончиться так.

Томас не шутил по поводу Джорджа Вашингтона. Он действительно стоял посреди салона космического корабля и пытался анализировать происходящее.

— Ну наконец-то, — сказал Гюстав, завидев товарищей. — Я уже не знаю, как ему объяснить.

— Объяснить что? — недоверчиво переспросил Томас. — Устройство «Жемчужины»? Думаю, вряд ли ты его сам понимаешь.

— То, что мы ему лишь снимся, — так же недоверчиво ответил Гюстав. — Вы что, не слышали, как я тут перед ним распинался?

— Ах да, мистер Вашингтон, все это лишь ваш сон, — тут же подхватил Томас.

— Откуда вам известно мое имя?! — спросил Вашингтон.

— Так мы же сон, — ответил капитан. — Просто образы, смоделированные вашим подсознанием. Мы — часть вас. Понятное дело, что мы знаем ваше имя.

— Не понимаю, — растерянно признался он.

Для великого полководца он был еще слишком зеленым. Перед ними стоял всего лишь молодой юноша, который не так давно начал отправляться в опасные походы. Этот человек еще не был тем Вашингтоном, который участвовал в Американской революции. Это был вирджинский солдат, действующий от лица английского короля и не до конца понимающий, что происходит вокруг.

— Что это за место?! — вопросил Вашингтон, стараясь держаться так, как подобает держаться солдату в нелегкой ситуации. Однако все же было видно, что его спокойствие трещит по швам, грозясь вылиться в неконтролируемую истерику.

— Не знаю, вы нам объясните. Ваше же подсознание это создало, — как ни в чем не бывало ответил Томас, усердно делая вид, что он тут ни при чем.

— Может, отправишь его назад? — поторопила Жаклин. — Хватит с ним болтать. Он не должен был всего этого увидеть.