Хранитель истории династии. Жизнь и время князя Николая Романова

Довоенный период жизни Романовых в Италии запомнился Николаю Романовичу своей простотой и неким затишьем перед надвигающейся катастрофой. Хотя чувствовали Романовы себя двояко. «С одной стороны, мы были всегда русскими, с нашими привычками, обычаями и, если хотите, с нашим “высшим чувством долга” перед Россией, перед окружающим нас миром, – вспоминал Николай Романович. – С другой – мы чувствовали себя везде “временными”, верили, правда, с каждым годом, десятилетием и тем более после четверти века эмиграции все меньше и меньше, что однажды вернёмся в первопрестольную, Петербург (Ленинград), в свои имения, что будут возмещены утраты, но, главное – восстановлено положение в обществе России. Мы понимали, что для этого нужно было свержение коммунистического режима, реставрация пусть не монархии, но установление по меньшей мере буржуазного республиканского строя»[47].

Князь часто гостил у короля и королевы Италии, где познакомился и подружился со своими итальянскими кузенами. О королеве Елене, родной сестре своей бабушки, он вспоминал: «Королева Италии была женщиной исключительной доброты, все дочери моего прадеда Николы – и Елена, и бабушка Милица – были женщинами исключительной культуры. Королева делала практические добрые дела, помогала советом»[48]. О предпоследнем монархе Италии Николай Романович позднее делился воспоминаниями с русским журналистом: «Король Италии Виктор Эммануил III – я его тоже хорошо знал, много видел, но это был король, мы много не говорили. Но я его хорошо понимал. Он был как будто нотариус»[49].

Муссолини, что называется, вживую Николай Романович видел лишь один раз. Однажды на один из парадов был приглашён Роман Петрович с сыновьями. Димитрий Романович, младший сын Романа Петровича, вдалеке увидел Муссолини и попросил взять у него автограф. Братьев вдвоём подвели к председателю правительства Италии, который расписался на открытке и похлопал обоих братьев по щеке. Позже Николай Романович с улыбкой вспоминал, что это было довольно больно. «В Италии нас, Романовых, вообще выходцев из русского дворянства при Муссолини не преследовали. Мы продолжали наши общения. Регистрация, конечно, была. Но это – больше для порядка. А где её не было? Всех тогда регистрировали. В других странах это называлось “пропиской”, “систематизированием в префектуре” и т. д., – делился воспоминаниями Николай Романович. – Однажды королева в одной комнате принимала Муссолини, а в соседней были мы, Романовы. И все было тихо, нормально»[50].

В Риме Романовы поселились в скромной квартире на улице виа Панама. От былого двора уже не осталось и следа, а сравнивать с дореволюционной жизнью в России было тем более невозможно. При Романовых остался лишь Иван Давыдович Потапов и Алексей Иванович Сталь фон Гольштейн [51], умерший 12 мая 1941 года в Риме и также похороненный на кладбище Тестаччо.

«Совет воронам не давать уроки орлам»

В сентябре 1939 года в мире началась Вторая мировая война; Италия вступила в конфликт на стороне Германии. Романовы оказались отрезаны от своих родственников во Франции и Великобритании. Фашистское правительство Муссолини не проявляло особого интереса к Романовым, но внимательно следило за их передвижением в Риме и перепиской.