Хранитель историй (СИ)

В какой‑то момент Рик споткнулся, но сильная рука Скитальца удержала его, не дав свалиться с невысокой каменной стены, отделяющей жилые дома от торговой площади. Оказавшись за городской чертой, у высоких тенистых скал, бесконечная гонка, наконец, закончилась. Остановившись, Скиталец в очередной раз стер со лба пот. В его дыхании не слышалось и толики усталости. А вот Оливер, не привыкший передвигаться с такой бешеной скоростью, повалился на землю, и тяжело дыша, нервно засмеялся.

— Чувствую себя настоящим отступником. Как будто я ограбил пару чиванских судов и пустил на дно королевский бриг.

Открыв было рот, чтобы поддержать шуточные сравнения друга, Рик замер как вкопанный. Скиталец извлек из‑за спины длинный кортик и, приказав молодым людям заткнуть свои луженые глотки, стал осторожно, на мысочках двигаться в сторону моря.

Рик прислушался, пытаясь различить хоть какой‑нибудь постороний звук: топот копыт, случайный окрик или тихий разговор, но вокруг властвовало только море. Пышные волны, издавая грозное шипение, с остервенением вгрызались в мягкий берег, пытаясь утащить в пучину как можно больше крохотных песчинок.

— По — моему он сбрендивший пройдоха, — предположил Оливер.

— Если честно, он меня пугает, — откликнулся Рик.

Скиталец вернулся через пару минут. Оружие было в ножнах, но на лице все еще блуждало заметное беспокойство.

Подойдя практически вплотную к Джейсону — младшему, он резко схватил его за руку и, ничего не объясняя, сорвал повязку.

— Что вы делаете!

— Молчи. У меня нет времени попусту здесь распинаться. То, что у тебя закралось под кожу и растет с каждым днем. — Его палец уперся в темный след, который теперь больше напоминал морскую каракатицу: расплывшись и надувшись огромными пузырями, — является меткой мертвеца. Так мы ее называли раньше. И если ты не будешь меня слушать — кончишь как шелудивый пес в подворотне.

Побледнев, словно мел, Рик обессилено опустил руку. Уверенный голос Скитальца просто не мог врать.

— Еще совет: если хочешь жить, завяжи свои губы узлом, а заодно законопать рот и своему неугомонному приятелю. А ты… — указательный палец уперся в Оливера. — Проводишь своего друга до самого порога и дождешься, пока тот соизволит закрыть дверь на все засовы. Теперь с тобой, — палец метнулся вправо и уткнулся в плечо Рика. — Чтобы не происходило ночью, держи ухо востро, но не лезь на рожон, как это было вчера. Завтра, к полудню, я буду ждать вас у старого дока на пристани мертвых кораблей. И будьте осторожны — не прихватите с собой беду.

Скиталец ушел также внезапно, как и возник: не попрощавшись, не обронив лишнего слова.

Всю дорогу до дома, Оливер молчал, лишь озираясь по сторонам, и время от времени протирая окуляры очков. Рик в свою очередь, окончательно запутавшись в собственных мыслях, тоже оставался нем.

На пороге они коротко попрощались.

— Считаешь, все гораздо серьезней, чем нам казалось? — внезапно спросит Оливер.

— Думаю, что нет, — соврал друг.

— Значит, завтра встречаемся на этом же месте.

Приятель попытался изобразить улыбку, но вместо нее на лице возникла лишь гримаса отвращения.

* * *

Срезав с куста бегонии завядшие листы, Клер проверила, насколько хорошо растут черенки и, закончив работу, бросила невольный взгляд на мистера Бишепа. Со вчерашнего дня он чувствовал себя неважно. Его бросало, то в жар, то в холод, а лицо приобрело такой мрачный, земельный оттенок, будто цветочник в скором времени сам готовился превратиться в рассаду.

— С вами все в порядке?

Мистер Бишеп попытался ответить — но вместо слов у него изо рта вырвалась белая жижа. Позеленев, а затем, окончательно побледнев, он обессилено повалился на крохотный деревянный стул.

— Морская пучина, как мне тяжко. Клер, милая, не могла бы ты подать мне стакан воды.

— Безусловно, — тут же откликнулась девушка. — Только боюсь, что это не отравление, мистер Бишеп. Дело куда серьезнее. Посмотрите на себя — на вас же лица нет. Позвольте я все‑таки схожу за доктором Дайтли.

— Ни в коем случае. Это обычная борьба желудка с тем, что я пытаюсь засунуть в свой грешный рот, — попытался пошутить цветочник. На последнем слове его сново стало мутить.

— Почему вы так противитесь? — Клер была напугана не на шутку.

— Милая моя, — оторвавшись от таза, Бишеп попробовал объяснить. — За сегодняшний день, я сэкономил на куриных ребрышках и пиганском сыре, а также на паре пинт люрского вина около трех суонов. А этот прихвостень в белом парике — я говорю о докторе Дайтли, — сдерет с меня, по меньшей мере, пять монет, за бесполезное кровопускание. Получается, я все равно прогадаю. Так что лучше уж мой организм сам справится с тяжким недугом.

Болезнь в очередной раз взяла верх над цветочником, и его стошнило.

Клер, решив больше не медлить, стала собираться, не обращая внимания на возмущения хозяина.