Хранитель лабиринта и пленница белой комнаты

Я поднял глаза на закрытое окно. Его не открывали никогда. Из него даже вытащили ручку, чтобы его невозможно было открыть. Я протянул руку вперед и нащупал замочную скважину. Аккуратно вставил ключ от Лабиринта и повернул его. Замок щелкнул. Я приоткрыл окно и почувствовал дыхание свежего воздуха. Я закрыл глаза, наслаждаясь мгновением, а затем поспешил захлопнуть окно обратно. Теперь я вспомнил свое имя: Хранитель ключей от дверей Лабиринта. И сегодня ночью я покину это место.

ГЛАВА 4. ВО МРАКЕ ДНЯ

Я планировал бежать ранним утром, когда первые солнечные лучи разбудят меня. К этому времени охранники и санитары теряли последние силы после ночного дежурства, а до начала рабочего дня оставалось еще далеко. Но я проснулся ночью. Меня разбудили крики, раздающиеся из коридора, и когда я открыл глаза, я увидел, как изменилась моя палата.

Она состояла из двух частей, граница между которыми проходила из угла в угол. Противоположная от меня часть по-прежнему оставалась больничной палатой, только ее стены, потолок и мебель стали стерильно белыми, такими, как я их впервые увидел во сне Пленницы белой комнаты.

Вторая часть, где находился я, стала частью моей квартиры. Я лежал в домашней одежде на кровати из моей спальни. На стенах были наклеены коричневые обои из моей спальни, а половину окна в комнате закрывала штора из моей спальни. Все это убранство освещал мой ночник с тканевым абажуром, стоящий на тумбочке. Я поднялся с постели, и под ногами скрипнул деревянный настил, который никогда не лежал ни в моей квартире, ни в больничной палате. Ближе к середине паркет превращался в застывшую расплавленную массу, перетекавшую в серый линолеум во второй половине комнаты.

Мое состояние изменилось вместе с больничной палатой. Я чувствовал, как грудь жег уголь, отданный мне Меркурием, но разум обрел полную ясность. Каждое движение приносило облегчение. Не телесное, нет. Моя кровь вскипала, обжигая конечности и внутренности. Радовалась душа: пламя внутри разгоняло Тьму, наполнившую здание.

Это был не сон. Напротив, я наконец пробудился. Я смотрел на сюрреализм картины, ограниченный багетом стен, и чувствовал в каждом предмете присутствие Лабиринта. Вещи стали идеями, очищенными от всего лишнего. Паркет должен скрипеть, и он скрипел. Лампа должна светить, и она светила. Тумба должна хранить, и она хранила. Я знал, что найду в ней что-то очень важное, поэтому, не раздумывая ни секунды, подошел и открыл дверцы тумбы.

Хранилище оказалось бездонным, но в нем лежали только две вещи: ангельский клинок, отданный Меркурием, и книга в золотом переплете. Первым я вытащил меч. Я повернул к себе зеркальное лезвие. Теперь, когда два мира соединились, я смог прочитать огненные буквы, выгравированные на металле: «Избери жизнь, чтобы жить!». На обратной стороне светилась еще одна надпись.

Затем я взял в руки книгу. «Псалтирь», – прочел я на обложке. В детстве я видел ее в деревенском храме. Мы ходили в него с бабушкой, пока церковь не сгорела вместе с книгой. Я узнал Псалтирь по красному переплету и золотому ангелу, трубящему в небесный горн. Такого я не видел больше нигде. Поднявшись на ноги, я почувствовал, как священная книга стала вырываться из моих рук, и разжал пальцы. Вместо того чтобы упасть, Псалтирь повисла на несуществующей кафедре, и ее страницы стали стремительно листаться, пока не остановились на десятом псалме:

«На Господа уповаю; как же вы говорите душе моей: «улетай на гору вашу, как птица»? Ибо вот, нечестивые натянули лук, стрелу свою приложили к тетиве, чтобы во тьме стрелять в правых сердцем. Когда разрушены основания, что сделает праведник?»

Я прочитал строки, и передо мной появилось видение. Я стоял перед двумя картинами.

На одной из них, за закрытой дверью, я увидел, как работаю программистом в крупной иностранной компании. Я зарабатываю много денег. У меня есть все, о чем мечтает человек: огромный загородный дом, просторная квартира в центре столицы, любящая жена. И нет ничего, что всегда преследовало меня: кошмаров, Теней, Лабиринта.

На второй картине, за открытой дверью, я увидел, как истекаю кровью. Я блуждал в коридорах Лабиринта, сжимая в руке ангельский меч, и смотрел на огромных гигантов перед собой, именующих себя Древними богами. Я стал стражником на границе миров, и каждый из этих миров отвергал меня.

Две картины, два выбора? Если я останусь в палате, мир не погибнет: другой будет воевать и истекать вместо меня. Другой будет обходить запечатанные ворота и сторожить их засовы. Другой станет Хранителем Лабиринта.

Я подошел к двери палаты и прикоснулся к ней. «Может быть, хотя бы сейчас я не убегу», – прошептал я и открыл замок ключом от Лабиринта. Затем я вернулся за ангельским клинком и Псалтирью. Как только я закрыл книгу, она превратилась в миниатюрную брошюру, и я смог положить ее в карман. После этого я вышел в коридор.