Хранитель пчел из Алеппо

Дорогой Нури,

порой мне кажется, что если я буду идти вперед, то найду свет, но, даже перейдя на ту сторону мира, я обрету лишь темноту. Она не похожа на ночную темень со светом звезд и луны. Эта темнота внутри меня, она не имеет ничего общего с внешним миром.

Образ моего сына, лежащего на том столе, никогда не померкнет. Я вижу его каждый раз, когда закрываю глаза.

Спасибо, что каждый день приходил со мной в сад. Жаль, что не нашлось цветов для его могилы. Иногда в моих мыслях он сидит за столом и поедает лахму[2]. Другой рукой ковыряет в носу, потом вытирает о шорты. Я говорю, чтобы он прекратил повторять за отцом, а он со смехом отвечает: «Но ты же мой отец!» Этот смех. Я слышу его. Он летит над землей и исчезает вдалеке вместе с птицами. Думаю, это его душа. Теперь она свободна. О Аллах, позволь мне прожить, сколько мне отмерено, а когда придет смерть, забери меня к себе.

Вчера я ходил на прогулку к реке и видел, как четверо солдат выстроили в ряд группу мальчишек.

Они завязали им глаза и расстреляли, одного за другим, а потом сбросили тела в реку. Я стоял и смотрел, представляя среди них Фираса, слышал, как колотится от страха его сердце, ведь он знает, что умрет, но не видит, что происходит. Только слышит выстрелы. Надеюсь, он стоял в ряду первым. Никогда не подумал бы, что могу желать подобного. Я закрыл глаза и тоже слушал. Среди выстрелов и ударов тел о землю я услышал, как заплакал паренек. Он звал отца. Другие молчали, слишком напуганные, чтобы издать хоть какой-то звук. Всегда найдется тот, кто смелее. Нужно мужество, чтобы закричать и выпустить то, что у тебя в сердце. Но его заставили замолчать. У меня в руке было ружье. Нашел на прошлой неделе – валялось на улице с тремя патронами. Три выстрела на четверых мужчин. Я подождал, пока убийцы не утратили бдительности, пока не уселись на берегу реки с сигаретами, опустив ноги в воду, в которую сбросили тела.

Я хорошо прицелился. Одному попал в голову, другому в живот, третьему в сердце. Четвертый встал и поднял руки, а когда понял, что у меня не осталось патронов, кинулся за своим ружьем. Я побежал прочь. Он видел мое лицо, так что они найдут меня. Нужно уезжать сегодня же ночью. Я должен добраться до Дахаб и Айи. Зачем я только откладывал отъезд! Но я не хотел уезжать, оставляя тебя в этом аду.

Прости, что не попрощался. Убеди Афру уехать. Ты слишком мягок и чуток. Это замечательно в работе с пчелами, но не сейчас. Я отправляюсь в Англию, чтобы найти жену и дочь. Уезжай отсюда, Нури, это больше не наш дом. Алеппо – словно мертвое тело любимого человека: в нем нет жизни, души, здесь только гниющая плоть и кровь.

Я помню первый раз, когда ты пришел на отцовскую пасеку в горах. Стоял там в окружении пчел без защитного костюма, прикрывая глаза руками. Тогда ты сказал мне: «Мустафа, вот где я хочу быть», зная, что твой отец вовсе не обрадуется. Вспомни это, Нури. Вспомни свою силу. Забирай Афру – и приезжайте ко мне.

Мустафа