Хранитель планеты

Заодно догадались, что мы тоже голодные. На столики тарелки с бутербродами поставили и бутылки с соками.

Сижу я в саду камней, тяну из соломинки ананасовый сок и ем бутерброд с крабами. Хорошо быть Хранителем! И все на халяву, заметьте!.. Не понимаете? "На халяву" - значит даром.

Панасоник - ногу на ногу, американской сигаретой дымит, автографы раздает направо и налево. Смотреть противно! А телевидение все это снимает. Я не удержался, шепнул ему:

- Ты не очень-то разъедайся! Фирма счет пришлет. Мы-то с Катькой здесь в служебной командировке, а ты - частное лицо!

Он аж дымом поперхнулся.

На прощанье хозяин сада камней, тот лысый старичок, сказал, что установит мемориальную табличку. Что, мол, так и так, побывал здесь Хранитель планеты со своими соратниками...

А потом нас под ручки - и повезли в отель.

Глава 13 СООТЕЧЕСТВЕННИК

Расселили нас по одному в отеле "Фудзи". Хорошо хоть комнаты рядом! К каждому приставили гида - ну, это провожатый - и переводчицу. Мне симпатичная такая попалась, звали ее Тэйко-сан.

Отсчитали каждому по сотне иен на карманные расходы. Я по-началу не хотел брать, но потом передумал. Сказал только Катьке и Панасонику, чтобы они все расходы записывали - до последней иены. Наверняка отчитываться придется!

Панасоник сразу по. магазинам побежал, гид и переводчица за ним. А мы с Катюшей уселись у меня в номере за полированным столом. Тупо сосем "пепси-колу" из соломинок. Катя котенка гладит. Ну почти как в трубе.

Обслуживающий персонал - в сторонке. Сидят, ждут. Ловят каждое наше движение.

- Господа, - говорю, - шли .бы вы к себе. Мы хотим остаться наедине. Эскьюз ми, плиз.

Они поклонились все и вышли гуськом.

- Вот влипли... - Катька вздыхает.

- Можем хоть сейчас назад, - я ей дудочку показываю.

- А ПИНГВИН? Давай узнавай быстрей, где этот Мацуката!.. И распорядись, чтобы телеграмму домой дали. Родители там с ума сходят, - Катька командует.

- Вот ты и распорядись, - говорю я.

- Ты у нас главный. Я, что ли, Хранитель?

Вот так вечно - за все отвечать Хранителю.

Я стал раздумывать, как лучше: дать домой международную телеграмму или вызвать Ленинград по телефону? И так и так родители будут в обмороке. Это факт.

Тут приходит Панасоник. Рот до ушей, доволен жутко. Показывает нам .какую-то фигню, запечатанную в целлофан.

- Что это? - спрашиваю.

- Горнолыжные крепления, фуфло! Знаешь, за сколько их у нас можно толкнуть?

- Сам ты фуфло! Тебе все бабки!

Панасониковская переводчица глазами хлопает: не понимает нашей речи. Ее таким словам в университете не учили, понятно...

- Ладно! Давайте отдыхать! - командую я. - Завтра во всем разберемся.

Соратники ушли.

Горничная принесла ужин: рисовые котлетки и желе из морской капусты. Я котлетки съел, а желе выбросила унитаз.

Посмотрел перед сном японскую рекламу по телевизору и заснул на широкой кровати.

Спал поперек, назло их буржуазным предрассудкам.

Непривычно, конечно, было. Сроду такой истории со мной не случалось. Чувствуешь себя, как во сне. Хорошо хоть, что в любой момент проснуться можно. Свистнул в дудочку - и улетел домой, к маме...

Хотелось, чтобы в Токио мне приснилась мама. Но она не приснилась, а явилась во сне Дуня Смирнова с крокодилом величиною с электричку и стала бранить меня за низкий идейный уровень. Утром опять появляются все: горничная с кофе, гид с рекламными проспектами и Тэйко-сан с пачкой газет. Улыбаются по-страшному, будто я ихний японский бог. Кто у них там? Будда, что ли?

Пью кофе, просматриваю газеты. На первых полосах - наши фотографии в саду камней. Панасоник бутерброд заглатывает, Катька с котенком и я важный такой, щеки надуты. Под фотографиями - иероглифы японские.

- Что там написано? - спрашиваю у Тэйко.

- "Бабася-сан - Хранитель планеты из России", - переводит Тэйко-сан. Я попросил ее перевести всю статью. Она мне милым своим голоском передала все то, что я вчера рассказал журналистам. Про Центр Вселенной, про Марцеллия и экологию. Все так серьезно, с полным доверием.

Не успела она дочитать, как открывается дверь и в комнату вбегает человек в сером костюме. Я сразу понял, что наш. Такое у него лицо было. Советское.

Дышит тяжело, вспотел. Увидел японцев, что-то им сказал по-японски и ко мне обращается:

- Ты как сюда попал? По какой линии? Как тебя зовут?

- Позвольте, - отвечаю вежливо. - Мы с вами не знакомы. Представьтесь, пожалуйста.

- Бубликов, - отвечает. - Сотрудник советского посольства...

А ты вправду русский?

- Прошу вас, господин Бубликов, мне не "тыкать", а называть "на вы". Так естественнее для человеческого достоинства, - говорю, - А оно от возраста не зависит.

Это мне Дмитрий Евгеньевич вспомнился, наш историк.

Бубликов еще больше вспотел. Вижу - убить меня хочет, но пока не может.

- Назовите вашу фамилию, - говорит грозно. По какой линии вы прибыли в Японию? Где ваш международный паспорт?

Я фамилию назвал и даже сказал, где живу. А в Японию, говорю, прибыл по космической линии.

- По космической программе? - он не понял. - Какое вы к ней имеете отношение?

- Я - Хранитель планеты, - заявляю.