Хранитель подземелий

Они столкнулись как двое львов в клирийских землях, что борются за прекраснейшую самку прайда. Началась схватка с короткого обмена ударами, чаще всего это является прелюдией к настоящему бою, когда противоборцы лишь примериваются друг к другу, – Эрлингай попытался провести укол, который, однако, не достиг цели, после чего со свистом рассек воздух, целя в незащищенную голову Рокузана, но тот лишь подсел под удар, однако фамильный клинок королевской династии в своем стремительном полете успел срезать двое щупалец с головы прислужника сил Азроговых подземелий. От приступа ярости резкие черты лица Рокузана, которое чаще всего походило на лик каменного изваяния одного из духов в катакомбах родины народа горхолдов, обрели форму разъяренности, которая больше подошла бы внеземным существам из темных миров, чем смертным. Двуручник был взброшен, Рокузан обернулся вполкруга, и вот уже Эрлингаю пришлось уйти перекатом в сторону – блокировать было бессмысленно, от удара такой силы Фарендил бы не рассыпался, но Эрлингай бы равновесие утратил. Перекатившись, Эрлингай одним мышечным и волевым импульсом выпрямил ноги, вскочив вверх и, в шаге от Рокузана, секанул его по диагонали с такого широкого размаху, как если бы собирался валить дерево под основание. Керрис при жизни его учил, что замах меча выдает твою атаку еще до ее начала и позволяет противнику защититься и ударить навстречу, но в исключительных случаях размашистые атаки были успешны – если видимость удара компенсировалась его скоростью. Эрлингай был быстр как тайфун и не менее смертоносен. При этом он находился в полуслепой зоне от Рокузана – с левого боку, посему врагу требовалось время развернуться, чтобы отразить удар – время, которого у него не оказалось. С тяжелым выдохом дородный горхолд отклонился назад, но не ушел от атаки полностью – Эрлингай разрезал ему лицо от глаза до подбородка, наполовину лишив зрения. Не обращая внимания на адскую боль и кровь, хлынувшую из разрубленного глазного яблока, Рокузан ударил рукоятью своего меча – Эрлингай заблокировал нападение предплечьем, после чего попытался ударить сверху, как если бы колол топором дрова, но Эрлингай подцепил своим клинком неподъемное для человеческой руки орудие Рокузана, провернул в полный круг клинки и рывковым образом дернул их в сторону – Рокузан был обезоружен, длинная рукоять выскользнула из его рук так легко, как если бы она была щедро вымочена в масле. Не успел первый глашатай Заргула и носитель его знамени опомниться, как его тело скрутила судорога, сопровождающаяся всплеском боли, близкой к пороговому значению терпимости Рокузана, в его животе смотрелась изящно гравированная рукоять Эрлингаева меча. Король навалился всем весом и нажимом погнал пронзенного насквозь вражеского генерала к стене.

– Вас все равно перебьют! – кровавая слюна стекла с подбородка Рокузана, – моя смерть ничего не изменит, Заргулу суждено…