Хранитель подземелий

Действительно – силен. Один из четверых уже валялся без признаков жизни с разрубленной головой, другой остался без глаза и пытался отойти от оглушения и как-то подняться на ноги. А Глоддрик уже щедро накидывал Шестирукому связки рубящих и колющих атак. Рубанул в голову, но Шестирукий вскинул мечи кверху и попытался захватить всеми шестью клинками оружие Глоддрика с целью выдернуть его, но ганраец оказался сильнее и рванул меч на себя, отчего Нангора повело в сторону Карателя, чем тот воспользовался и ударил навстречу кулаком свободной руки, чем отбросил назад противника, но с ног его не сбил. Облизнув губы с кряхтением он снова пустился в бег на врага, но перед глазами снова возник ненавистные образ змеиной пасти и алых глаз с вертикальными зрачками. На этот раз Харлауду хватило ловкости не рубить головы всем змеям, а оставить одну, поймать ее за шею рукой на лету аккурат у головы, чтобы не дать ей возможности развернуться и укусить, и рванул змею на себя. Ашгара Горгона оступилась, кубарем покатилась по земле, сделав неудачный кувырок, но когда она снова увидела небо, ее глазам предстало последнее зрелище в жизни, ибо Глоддрик ее обезглавил до того, как остальные змеи сделали свой бросок. После того, как голова змеевласой мегеры была отрублена, скользкие гады тут же осели наземь, словно им дали команду отключиться, их глаза навсегда угасли, свет пламени Азрога померк и в глазах самой Ашгары Горгоны. Когда Нангор Шестирукий снова бежал в сторону Глоддрика, Каратель ударил на опережение. Шестирукий попытался уколоть всеми клинками разом, сделав из Глоддрика игольную подушку или дуршлаг, но старый воин оказался более скор на руку, и вот одна из нижних кистей противника отсечена, а жесткий рубящий удар на скорости ветра по горизонтали заставил горхолда-мутанта превратить нападение в защиту. Следующий – вертикальный удар Карателя едва не сбил с ног воина в плаще и капюшоне, продолжавшего держать оборону, Глоддрик снова замахнулся, но на этот раз пришлось защищаться ему – в него полетело два синхронных удара сверху, что грозили отрубить обе его руки, но Глоддрик бросился вперед на дистанцию, на которой такая атака оказалась бесполезной, при этом отбил атаку нижней руки, готовой всадить клинок в печень, начисто отрубив и ее. Он ударил с разбегу плечом в теперь четырехрукого горхолда и, пока тот восстанавливал равновесие, попытался восходящим ударом вскрыть тому туловище от паха до горла, но Нангор одновременным выбросом мечей вверх отбросил меч Глоддрика. Каратель, однако, не пошатнулся, а с оскалом боевого задора использовал силу блока для вращения и по инерции нанес боковой удар, который Нангор, однако, заблокировал и уже начал осыпать ударами Глоддрика, проделывая восьмерки и другие вензеля верхними руками, тогда как среднего уровня конечностями пытался либо пронзить бок Карателя, либо бить по ногам. Глоддрик отражал град ударов с непревзойденной скоростью и все больше предавался гневу, поскольку скорость Нангора, отдавшемуся фатальному наступлению, не позволяла бить в ответ, однако хранилище сил многорукого тоже не было неиссякаемым. Вот он замахнулся несколько медленнее верхней рукой, что позволило Глоддрику рассечь пространство над головой Нангора, отрубив ее и сделав воина Кровавого Легиона, элитного батальона Азрогианской армии, трехруким, а затем и двуруким, когда обратным движением отсек и среднюю руку, что в устремилась в сторону его ног в надежде достать голень. Глоддрику эта возня надоела вусмерть.

– Сдохни уже! – вскричал он и косым рубящим ударом рассек туловище Нангора от плеча до ребер.

Обливавшийся кровью боец в плаще остался стоять, но Глоддрик уже бросился вперед, пронзил его глотку острием клинка, затем подставил подножку и, не вынимая клинка из его шеи, толкнул рукой с мечом вперед и рывком выдернул меч из падающего тела Нангора, оторвав ему этим самым голову.

Вдруг он обнаружил боковым зрением, как Валахейм Железноголовый несется во всю прыть с копьем в руках, молнии от его блестящей брони били во все стороны, он жаждал отомстить за павших товарищей.

– За императора! – верещал Железноголовый, его резонирующий голос глухо раздавался из-под дырчатого забрала, – за Азрог!

– За Храм Мечей! – проскрипел голос глубокого старца.

И тут с высоты в сто метров стены, наворачивая сальто, приземлился мастер Агриппа прямо перед носом бронированного горхолда, своею тростью подбил его ноги и тут же выхватил из трости тонкий меч, прокрутив его в руке с невообразимой для такого старика ловкостью пальцев, он вонзил стальной стержень в шею упавшему горхолду, который несколько секунд бился в конвульсиях, а затем обмяк, как утопающий, которому хлынула вода в легкие.

– Мастер? – с некоторым недовольством сказал Глоддрик, которому не дали завершить бой, но все же он был рад видеть своего старого учителя, ставшего за годы юности духовным наставником и в некотором роде отцом.

– Без нас вы, кажется, не справляетесь! – Агриппа подмигнул ему, отчего морщин вокруг его глаз прибавилось, что казалось в принципе невозможным.