Хранитель подземелий

В то время, когда схватка еще была в самом разгаре, горхолды напирали на стену, а подкрепление еще не подоспело, с тыловой стороны стены, в одном из ганрайских редких лесов шагало несколько приближенных к Заргулу слуг. Вел их небольшой отряд высокий горхолд в мантии черного цвета, украшенной рисунками пересекавших ткань и переплетавшихся друг с другом языков пламени, в руке же его был жезл с навершием в виде змеиной головы, в нутро которой был всажен кертахол красного цвета, цветом его сияния смотрели глаза этой змеи. Среди деревьев, папоротников и редких ручьев магов было не заметить, они были вдали от Вархула, столицы Ганрая, поскольку подбирались с восточной окраины к стене, даже веси Ганрая вроде Козьих Загонов были от них достаточно далеко, лишь редкие хутора и мельницы еще попадались за этой малой чащей. За Хейларгом, Архимагом красноголовых, следовала остриженная коротко ведьма из Клирии, помешавшаяся на темной магии жертвоприножений, с отвратительной перевязью, увешанной черепами, через туловище, до неприличия открытой туникой, воротник которой был настолько широк и низок, что позволял оценить верхнюю половину бюста ведуньи, а жертвенный волнистый нож на поясе, которым она резала заживо тех, кому не посчастливилось стать ресурсом для ее чар, болтался на кожаном ремне. Ее хищная улыбка напоминала оскал морского змея, завидевшего корабль вдалеке, она уже визуализировала, как будет заживо освежевывать людей, оборонявшихся на стене и тех, кого они защищали. Рядом неуловимой для человеческого слуха поступью продвигался Джаяр, клирийский некромант, сам ставший умертвием, на этот раз его бинты были изношеннее и грязнее обычного, под их спадающими и порвавшимися лоскутами были видны следы бледной кожи и кусков костей, вылезавших из-под сгнившей плоти. Его наполовину забинтованное лицо на обозрении выглядело самым устрашающим – половина сгнила и была изорвана до кости, черные зубы вперемежку с золотыми выглядывали во всю половину рта, неприкрытого порванной щекой, что придавало лицу выражение безумия, единственный глаз его светился алым, на месте другого зияла дыра. Ниарот – молодой длинноволосый маг в соломенной шляпе, выходец из древнего аргойского дворянского рода, мускулистый равшар в бычьем черепе с костяным посохом, навершие которого было украшено на сей раз черепной коробкой человека, из темноты глазниц которой светился алый свет кертахола, Кразлак Губитель.

Хейларг, ведший колонну наиболее жестоких и опасных приближенных Многорогого, многократно обкатывал в своем мятежном разуме то, каким подлым был маневр – использовать магическую силы для атаки с тыла, пока засевшие в крепости отражают нападение в лоб. Если магам удастся проломить стену, а им удастся, ежели не будет противовеса в лице Йоши-Року и его учеников, то горхолды повалят за стену подобно снежной лавине, накрывавшей северные деревни, а Заргул простерет свои цепкие лапы на весь отчаявшийся Союз. Удар в спину – удар негодяя, а может ли маг, тот, кто призван быть мостом между миром смертных и сверхъестественной плоскостью мироздания, обладать мудростью, недоступной пониманию народа и защищать слабых от зла, поступать подобным образом, как уличный грабитель, что всадит нож в горло жертве, прежде чем стянуть кошель золотых? Стал ли бы Йоши-Року преступать идеалы чести пусть даже ради спасения мира? Молчаливые ели и сосны нависали над злоумышленниками, а переклики птиц над головой лишь побуждали его терзать душу сомнениями. Будь здесь Заргул лично – первейший из его магов мгновенно бы преисполнился патриотизмом и желаньем принести месть за лишения своего народа и восславить предков в войне против всего мира и принести потомкам великое будущее жизни в правящей расе. Его сподвижники были кровожадными подонками, потерявшие голову от мысли о суленом им Многорогим неизмеримом могуществе и власти, страхе, который они будут внушать поверженным народам Ранкора, множеству невинных жертв, которым можно будет поставить ногу на грудь. Размышления о предназначении, приверженности к пути к высоким целям, строительстве нового мира для них были пустотой, магия интересовала Кразлака Губителя, Кару из Клирии и им подобных лишь как средство возвыситься над другими, а Заргул вызывал желание преклониться лишь из невольного уважения к его несоизмеримо большей силе, чем у них всех вместе взятых.

– Далече собрались? – из-за необхватной лиственницы показался седобородый старец – придворный маг аргойских королей – Азилур.