Хранитель понятий

В извилинах Тарзанового чердака некстати вновь распелась все та же пластинка: «А дорога дальше мчится, ПЫЛИТСЯ, клубится. А кругом земля дымится, чужая земля».

- А-а-ч-чх! - Удерживаемый до послед него чих бацнул зычным хлопком новогодней «шампуни».

Палец Витька дрыгнулся на курке.

- Только дернись! - выпалил Куркуль.

- Библию сюда и свободен, фраер! - затарахтел белобрысый. - Перебьем же друг друга, братва!

От надрывных криков на шкафах в грязных горшках трепыхались засохшие цветочки.

- Папку! И вали!

- Волыны на пол! Лежать!

- Тарзан, ты же знаешь меня, я ж не уйду!

- Ты в курсах, на кого прешь?! Вензель, слыхал про такого?!

- В морге видал я твоего Вензеля!

Как пулемет «люгер», над головами трещал-постреливал неисправный стартер лампы дневного света.

- Ты че, сявка, совсем опух, на батьку Вензеля пасть разевать?

- Ты сейчас не о Вензеле вспоминай, а о грехах несмытых.

На столе, из ящиков которого выуживал сморкательную бумагу Тарзан, вдруг затренькал телефон. Удержать пальцы, чтоб не дернулись транжирить свинцовые телеграммы, стоило больших усилий.

- Так и будем дышать друг дружке в стволы, пока не запотеют?

Дзинь-дзинь-дзинь!… - дразнился телефонный аппарат.

- Блин-компот, ответьте кто-нибудь, чтоб перезвонили. Зуб даю, стрелять не буду!

Дзинь-дзинь-дзинь!… - куражился телефонный аппарат.

- Если прикидывать реально, есть у нас шансы разойтись, как в море атомоходы?

- Не знаю, как вам, а нам за пшик башни конкретно поотрывают.

Дверь скрипит, хлопает. За шкафами дробь каблучков:

- Девочки! - аукнул неведомо кого задорный женский голос. - Вы здесь?

- Пошла вон, коза! - в одну глотку рявкнули четыре бойца.

Подействовало. Захлопнулась дверь, и даже заглох телефон.

- Эй, пацаны, сдувайтесь быстрее. Баба кипеж поканала поднимать!

- Ты, бабник, первый и сдувайся.

- Апчхи!!!

- А если мы на счет «раз-два-три» вежливо и дружно все прячем стволы…

- И че, монетку бросать?

И тут из крайнего шкафа сначала поползли, а потом и посыпались наскоряк кое-как запиханные туда гроссбухи. Тарзан хотел взвизгнуть, что это не считается, когда первый том зычно грохнется об пол. Понял, что не успеет, и шмальнул.

Бах! Бах! Бабах! Столб пыли размазали пороховыми газами. Кажись, одна из Тарзановых пуль засандалила Куркуля.

И тишина. Тарзан стоял, трое лежали. Двое молча, Куркуль захлебывался стонами. А Тарзану хоть бы хны, хотя он в.ширину тянет на три мишени. И ведь к чертям собачьим испарилась аллергия. Блекнущий на глазах Куркуль выдавил слова прощальные:

- Матери не говори…- И расслабился навеки.

Тарзан сделал деревянный шаг вперед. Выпустил под ноги ненужную волыну. Опомнился, поднял и спрятал. Не глядя, нащупал в выдвинутом ящике следующий лист. Смял. Поджег зажигалкой «Зиппо» и кинул за шкафы. Следующий - смял, поджег, кинул. Следующий… стало приванивать паленым - типа, занялось.

Тарзан, почему-то боясь потревожить трупаки, на цирлах переступил через раскинутые руки-ноги. Подшкандыбал к загашенному братку и выцарапал книгу, всего-то и делов, что посередке заложенную разовым пропуском на С. В. Шрамова. Из музейных закромов Тарзан уходил под зудящую в висках, вроде угодившей в паутину мухи, песню: «Выстрел грянет, ворон кружит. Твой дружок в бурьяне неживой лежит…»

Глава десятая ВЕЛИКОЛЕПНАЯ ШЕСТЕРКА

И в пустынях, в степях, и в пампасах

Дали люди наказ патрулям:

Игнорировать змей безопасных,

Но сводить ядовитых к нулям.

Развякался пейджер. Волосатая ласта перевесилась за границу койки, застучала по полу и уцепила ножку стула. Тот с шарканьем подъехал к кровати и кувырнулся, разбросав женско-мужские шмотки на полквартиры.

- Куда ты, пусик? Я не хочу так! - захныкала партнерша из вороха закрученных в штопор простыней.

Пальцы с наколотыми на пальцах буквами «В», «А», «С» и «Я» перещупали комья тряпок, надыбали коробочку и потянули ее наверх.

- Ну, что ты там делаешь?!

- Ща.

Умные электронные точечки сложились на экране в телегу: «Сделай паузу. Виола».

- У-у, фак ю! Ни минуты личной жизни. Видит Бог, завербуюсь в Иностранный легион, там меня никто не достанет!

Но ничего не оставалось, как слезать. И вензелевская торпеда Василий Громышев по кликухе Тарзан, недовыполнив приятные мужские обязанности, решительно вышел из дамы прочь и брякнул ноги на паркет.

- Куда?!! - взвилось над кроватью из шалаша простыней.

- Меня вызывают, - хрипов из горла вырывалось больше обычного. - На работу.

«В»«А»«С»«Я» еще раз глянул на пейджер - может, не так прочитал? Да нет, правильно прочитал. Ознакомиться с сообщением в третий раз Тарзан не успел - пейджер вырвали из рук.

Его почти жена Ленка, по кличке Фактура, отбежала по просторной кровати с захваченным пейджером в зону недосягаемости, села на подушку и уперла локти в широко расставленные ноги. Жадно впилась в экран глазами с размазанной тушью. Наморщив лоб, шевеля пухлыми от перегрузок губами, прочла.