Хранитель понятий

Короче, после всех выбросов, Шрам оставил троих. Одного из тех, кто тогда гулеванил на свадьбе. Двоих - родственников гостей романовского стола. Троица на первый прикид смотрелась равно крутой. Тернов - не последний чиновник в собчаковскои мэрии, вовремя подмявший спорт и забуревший на фигурном катании, теннисе и футболе до полной крутости. Горбунков - прикидывавшийся коммунякой, кормившийся от партийных касс до развала Союза, потом умотавший за бугор и оттуда наладивший прибыльную перекачку с родины мозгов и технологий. Шляев - в романовские годы верховодивший ленинградской фарцой, потом прыгнувший в кооперативные игры, потом хапнувший от «пирамид» типа «МММ», потом подавшийся в удачливые «поддержим отечественного производителя».

Ну и чего? Покидав так и этак, Шрам накумекал пропустить троицу через мелкие фильтры.

Во-первых, кто из троих пер по жизни плавно, а кто скакал вверх через ступеньки и головы? Однажды они с компьютерным гением Антохой проделывали подобное по всей питерской чиновничье-коммерческой поляне, но прошлись по верхам. Теперь следовало погрузить под сильную лупу конкретно этих трех Гераклов.

Во-вторых, пришлось позырить, кто и как из подследственных перебирался через российские засады: перестройка, путч-91, заваруха-93, кризис-98. Владелец эрмитажных списков должен был пройти через все коряги без потерь, играючи.

В-третьих, владелец списков нагуливал жир за счет людей, сохранившихся во власти или около власти со старых времен. Или от их пристроенных родственничков. Короче, требовалось проглядеть, кто из трех на каких дрожжах поднимался.

Шрам посадил за задачи Антона. Антон опять же управился споро.

Сошлось как нельзя лучше. По всем пунктам лихо обскакал остальных один и тот же Ванька-встанька. Он твердо отвечал всем требованиям пунктов: «да, да, да». Он - это носитель фамилии Тернов. Тот, кто сидел чуть ли не на самом краю романовского стола, чья жена приходилась дяде Грише седьмой водой на киселе.

Сначала Шрам даже прифигел, как до него не доперли до темы, плававшей поверху. Потом поковырялся в вопросе и вчухал, что никто до него не натянул связь между списками и романовской свадьбой, а Тернову законтачить со списками без выхода на свадьбу было бы трудненько.

Вряд ли сам Тернов в романовские годы управлялся с Эрмитажем, молод был до неприличия, чтобы ворочать такими делами. Но вот завладеть списками - выкрав, выкупив, грохнув наивного фотографа - мог запросто. Тогда растолковывается весь тот сахар, что Тернов далее хлебал на жизненном пути полной ложкой. Как он вскочил в командный обоз к Собчаку. Почему вместе с Собчаком не покатился под откос. Как захапал нажористый спортивный пирог, на который разевали хлебальники очень многие, и подчинил себе все: от обломков ДОСААФа до «Зенита» и пляжного волейбола. Почему он сдружился и с новой городской властью, которая терпеть ненавидела людей прежнего мэра. И ведь даже в обычные бандитские игры Тернов не стал пылить, ему это было без надобности, и так все схвачено.

А вот на этом господина Тернова можно и поскользнуть.

Шрам рыбкой проскакивал между буксующими «Газелями» и «газонами». И пуще прочего молил высшие силы об одном. Чтоб его пацаны справились свинтить особу, особо приближенную к теневой стороне жизни, владыки всея спорта и физкультуры Санкт-Петербурга, и поэтому являющуюся бесценным источником информации.

* * *

Сегодня фишка шла. Фартовый день.

- Двадцать один, красное, - с энтузиазмом жмурика процедил дилер, расфуфыренный в бело-черное тряпье и «бабочку», будто представитель российско-канадской компании.

Опять попало. Вензелевская торпеда Факир ставил попеременно то на шесть цифр, то на дюжину. А потом отдыхал на цвете или чет-нечете. Куча перед ним мал-помалу увеличивалась.

Не в первый раз за вечер разжужжалась мобила.

- Да?

Думая, не поставить ли сейчас на цвет, типа, переждать до новой волны удачи, он выслушивал бубнеж в наушнике:

- Ты все понял, Факир? - шаркнул крокодиловой кожей по простатиту властный голос.

Факир настолько все понял, что забросил думать о фишках.

- Да, - пришлось ответить именно так.

Труба отправилась в карман. А фишки? День сегодня хороший. Надо ставить все на одну цифру. Сколько времени дано, чтоб добраться? Четырнадцать минут. Значит, надо ставить на четырнадцать. Но самому сеанса уже не дождаться.

- Луиза, - поднявшись, Факир поманил пальцем одну из знакомых телок, что работали в казино не по игре, а по развлечению клиентов. - Сядешь за меня, - сказал Факир, когда она подошла. - Выигрыш пополам. Завтра заеду. Поставил на четырнадцать. Смотри, если наколешь! Впрочем, сама все понимаешь.

Коза, ясная ива, не имела ничего против. Факир в гардеробе получил по номерку пальто и, крутя на пальце брелок, подгреб к вахте.

- Слышь, Факир, - виновато заныл охранник Толик, - тут такая заморочка. Никто не гадал, что ты так рано сегодня осипнешь...

- Не понял, - честно признался Факир.

- Ну, ты волыну в камеру хранения при входе сдал?

- Ну?

- Тут ее Мангуст ненадолго одолжил.

- Мою любимую волыну? Да я!..