Хранитель Силы

В кузне шли основные работы. Бойцы раздолбили и выбросили бетонный пол, и теперь оттуда летела земля: вероятно, они действительно не зря бодрствовали – нашли и опросили отдыхающих постояльцев, выспросили, куда закрыт доступ посторонним в усадьбе Мавра, и решили, что тайник в кузнице.

Едва «бригадир» ушел, как постучали в калитку. В саду сразу все стихло, несколько бойцов схватили автоматы и бросились к воротам. Мавр пошел открывать (майор куда-то запропастился), но калитку уже отворили и силой втащили во двор старого приятеля Курбатова. Тот очумело крутил головой и не сопротивлялся, даже когда его поставили к забору, обыскали и надели наручники.

– Это как понимать? – наконец-то возмутился он, когда увидел хозяина. – Что такое происходит, Виктор Сергеевич?

Мавр приобнял его, похлопал по спине.

– Да что ты, в самом деле! Или в наручниках не ходил?

– Не ходил! – взорвался этот тихий больной человек, обращаясь к спецназовцам. – Я доктор техниче–ских наук! Лауреат Государственной премии! Какое вы имеете право?!

– Тихо, не шуми. – Мавр повел его в беседку. – Видишь, у меня обыск.

Курбатов наконец-то рассмотрел людей в саду, ведущих земельные работы.

– Как – обыск?..

Рядом оказался Коперник.

– Кто этот человек?

– Мой приятель, – объяснил Мавр. – Мы будем пить вино, а то ты плохой собутыльник, не интересный.

– Мы вынуждены задержать его до конца операции. Где ваш охранник?

– Еще бы я за охранника отвечал!

Коперник был чем-то расстроен, наверное, под полом в кузне оказалось пусто, там через полтора метра рыхлятины – скала.

Мавр отвел дорогого гостя в беседку, усадил, налил полный стакан вина: Курбатов крепких напитков не употреблял и был в компании почти трезвенником. Сейчас он озирался с ужасом. Бойцы под предводительством специалистов закладывали новые шурфы, говорили что-то о пустотах и плотности грунта, но работали уже без прежнего азарта – не пехота, чай, не привыкли землю ковырять.

– Слушай меня, профессор, – зашептал Мавр. – Сейчас они успокоятся, увлекутся, и я тебя выпихну отсюда. Руки чешутся устроить им потеху. Беги на междугородку и звони в любое отделение РУХа. Лучше в Киев или Львов. Спроси номер телефона, там знают. Они оттуда поднимут местных батьков. Скажи, наехали москали, какая-то спецслужба, и мучают честных украинцев, обыски делают, погромы. Только говори на хохляцком, понял?

– Я не смогу, – вдруг обмяк Курбатов.

– Что ты не сможешь? Сказать три фразы на мове?

– Да нет… Ну какой из меня партизан? Не умею я…

– Научишься!

– Извини, Виктор Сергеевич… Я же от разрыва серд–ца умру. Воевать – это не для меня.

– Эх ты, – не обиделся и не расстроился Мавр, но будто бы забавы лишился. – Жалко, а то бы такую бучу устроили!

Он включил свет в беседке и налил себе коньяку.

Тем временем бойцы подступились к винному погребу и сначала выволокли оттуда невменяемого майора, попробовали привести в чувство, но потом оттащили к забору и бросили под яблоню. А сами вернулись назад, начали выкатывать бочки и рубить топорами, выливая вино на землю.

Мавр не вытерпел, подскочил.

– Вы что делаете, изверги?! Это же вино! Лучше пейте!

Из темноты, как черт из табакерки, явился Коперник, сказал с сожалением:

– Не были бы так упрямы, Александр Романович, никто бы не стал вскрывать бочки. Действительно, отличное вино.

И велел одному из бойцов взять Мавра с гостем под охрану.

– Ладно, лейте, – вдруг успокоился он. – Пусть и земля попьет. От вина она такой виноград родит!

Бочки, которые поднять было не под силу, взломали прямо в погребе, бутылки с коньяком перебили об угол и, надышавшись паров, а может, и пригубив втихушку, слегка захмелели. Но утомленные бойцы вместо радости ощутили злость и пошли обыскивать дом: за–трещали полы, обои на стенах, пустотелые перегородки – работали часа полтора и вышли ни с чем. Тем временем Мавр с Курбатовым сидели под надзором и пили вино. Профессор от расстройства налил себе второй стакан и даже предложил охраннику, но тот отказался.

Уже в полночь, когда искать было негде и безработный спецназ сгрудился в саду под деревьями, в беседку вошел Коперник и, удалив охранника, сел на его место.

– Александр Романович, вы вынуждаете меня совершать гнусные поступки, – проговорил он с преж–ним тоном сожаления. – Думаете, приятно все это?.. Нет, мерзко!

– А вы не совершайте гнусные поступки! – неожиданно подал голос Курбатов.

– Еще раз прошу вас указать место хранения акций Веймарской республики, – продолжил Коперник, оставив реплику профессора без внимания.

А Мавру вдруг пришла в голову мысль: если в присутствии случайно забредшего на усадьбу Курбатова ведутся такие разговоры, значит, на свободу ему уже не выйти никогда – свидетелей такой «операции» просто так не отпускают…

– Вы меня слышите, генерал?

– Что, техника подвела? – через силу усмехнулся он. – Пустоты есть, а чемоданов с бумагами нет?

– Хорошо. Я вам обещал указать? – спросил Коперник и, не дожидаясь ответа, вытянул палец в сторону узорчатого надгробия. – СФС вы спрятали там.

– Это могила моей жены, – глухо сказал Мавр.