Хранитель смерти

– Значит, по сравнению тем, что я помню, он стал совершенно другим человеком. Понимаете, я знаю, Джимми и вправду был опасен. Мальчик пугал меня, даже когда ему было всего пятнадцать. Он наводил ужас на всех, даже на собственных родителей. Но Брэдли… – Хильцбрих покачал головой. – Да, он безнравствен. Да, его можно уговорить на что угодно, даже на убийство. Но он человек ведомый, он не лидер. Ему нужно, чтобы кто-то руководил им и принимал решения.

– Вы имеете в виду, другой партнер, вроде Джимми?

Хильцбрих вздрогнул:

– Слава богу, таких чудовищ, как Джимми Отто, немного. Я с ужасом думаю, чему Брэдли мог у него научиться.

Взгляд Джейн упал на фотографии, лежавшие на столике. «Он научился справляться в одиночку, – подумала Риццоли. – Научился быть таким же извергом, как Джимми».

Она снова посмотрела на Хильцбриха:

– Вы говорили, что не можете передать мне дело Брэдли.

– Я же сказал: оно уничтожено.

– Тогда отдайте мне документы Джимми Отто.

Он засомневался, сбитый с толку ее просьбой:

– Зачем?

– Джимми погиб, так что никто не будет возмущаться нарушением врачебной тайны.

– А вам-то они зачем нужны?

– Он был партнером Брэдли. Они вместе путешествовали, вместе убивали. Если мне удастся понять Джимми, вероятно, я составлю представление и о том, каким человеком стал Брэдли.

Доктор немного подумал над этой просьбой, затем кивнул и поднялся:

– Его дело нужно поискать. Мне понадобится некоторое время.

– Вы держите его здесь?

– Думаете, я могу позволить себе хранилище? Все институтские документы теперь здесь, в моем доме. Если вы подождете, я найду эту папку, – пообещал доктор, выходя из комнаты.

Жуткие фотографии на журнальном столике выполнили свою функцию. Джейн больше не могла выдерживать их вида. Она стала собирать их в стопку, и вдруг перед глазами возник тревожный образ четвертой жертвы – еще одной черноволосой красавицы, засоленной, словно вобла, и Джейн задумалась: а вдруг в этот самый момент Джозефина отправляется в загробный мир?

Зазвонил мобильный телефон. Джейн ответила, отложив фотографии в сторону.

– Это я, – сообщил Барри Фрост.

Риццоли не ожидала его звонка. Приготовившись выслушать новости Барри о бедах на личном фронте, она тихо спросила:

– Как у тебя дела?

– Я только что разговаривал с доктором Уэлш.

Джейн знать не знала, кто такая доктор Уэлш.

– Это консультант по вопросам брака, к которой ты собирался пойти? Думаю, это хорошая идея. Вы с Элис все обговорите и поймете, что нужно делать.

– Нет, я еще не ходил к консультанту. Я звоню не поэтому.

– Тогда кто же эта доктор Уэлш?

– Та самая женщина-биолог из Массачусетского университета, которая рассказывала мне про болота и топи. Она звонила мне сегодня, и я решил, что ты должна об этом знать.

«Разговоры про болота и топи – это уже большой прогресс, – решила Джейн. – По крайней мере, он не плачет из-за Элис». Поглядев на свои часы, она прикинула, сколько времени может понадобиться доктору Хильцбриху на поиски дела Джимми Отто.

– …а это очень редкая штука. Поэтому ей пришлось потратить столько времени на идентификацию. Ей пришлось отнести его к какому-то ботанику из Гарварда, и он только что подтвердил это.

– Прости, – перебила его Джейн. – О чем ты говоришь?

– О частичках того растения, которое мы обнаружили в волосах Болотной леди. Там были листья и нечто вроде стручков. Доктор Уэлш сказала, что растение называется… – В воцарившейся тишине Джейн услышала шелест бумаги: Барри искал свои записи. – Carex oronensis. Это научное название. Еще оно известно как осока Ороно.

– Оно растет на болотах?

– И на лугах. Но любит еще и потревоженные места вроде расчищенных участков леса или обочин дорог. На вид образцы оказались свежими, так что доктор считает, что они застряли в волосах, когда тело перемещали. Раньше июля осока Ороно не плодоносит.

Теперь Джейн уже внимательно слушала то, что говорил Фрост.

– Ты сказал, это редкое растение. А насколько редкое?

– В мире есть только одно место, где растет эта осока. Долина реки Пенобскот.

– Где это?

– В Мэне. В районе Бангора.

Джейн посмотрела в окно, на густую завесу из листьев, закрывавшую дом доктора Хильцбриха. «Мэн, – подумала она. – Брэдли Роуз провел здесь два года своей жизни».

– Риццоли, – сказал Фрост, – я хочу вернуться.

– Что?

– Я не должен был бросать тебя. Мне нужно вернуться в команду.

– Ты уверен, что время пришло?

– Мне это необходимо. Я должен помочь.

– Ты уже помог, – ответила Джейн. – С возвращением.

Когда Риццоли повесила трубку, в комнату вошел доктор Хильцбрих с тремя толстыми папками в руках.

– Вот дело Джимми, – объявил он, передавая папки Джейн.

– Я хочу узнать еще кое-что, доктор.

– Да?

– Вы сказали, что институт закрыли. А что произошло со зданием?

Он покачал головой:

– Его выставили на продажу много лет назад, но покупателя так и не нашлось. Застройщиков этот участок не интересует, потому что находится черт-те где. У меня нет возможности платить налоги, и я вот-вот его потеряю.

– Там сейчас никого нет?

– Здание уже много лет закрыто.