Хранитель сокровищ

Как зачарованная, наблюдала эту картину Элизабет. При его недюжинной силе эта необыкновенная мягкость казалась удивительной. Но вот Эш вскочил в седло, и сиденье мягко скрипнуло под ним.

— Должен сказать, что я остался доволен, как справился парикмахер со своей задачей, — заметил Хейворд. — Наш молодой человек стал таким интересным.

В этот момент Эш обернулся и поймал взгляд Элизабет. Она вздрогнула от неожиданности, но отворачиваться и отходить от окна, было уже поздно. Ее притворство, было бы сейчас запоздалым. Макгрегор видел, что она во все глаза смотрела на него, как влюбленная старая дева.

Губы Эша сложились в улыбку, давая ей понять, что он прекрасно знает, каким неотразимым находит его Элизабет.

Небрежным жестом, коснувшись, полей шляпы, он пришпорил жеребца и пустил рысью по дорожке. С каким нетерпением будет ждать она завтрашнего утра, чтобы вновь его увидеть.

— Элизабет? — Хейворд осторожно коснулся руки девушки.

Она вздрогнула от неожиданности.

— Что?

Хейворд улыбнулся.

— Ты ведь не злишься на меня, правда?

Девушка поправила камею, приколотую к воротнику, надеясь, что опекун не догадывается об истинной причине ее волнения.

— Злюсь на вас? — переспросила она. Хейворд кивнул.

— Я понял, что ты не в восторге, от того, что придется какое-то время быть учителем Пейтона. Но мне не хотелось бы нанимать чужого человека.

— Да, такой взрывной темперамент едва ли кто-нибудь выдержит, — согласилась Элизабет вздыхая.

— И потом, мне кажется, наняв для Пейтона учителя, как для зеленого юнца, мы заденем его самолюбие. С тобой же, я думаю, ему будет хорошо.

— Я не знаю, почему вы так решили, — растерянно сказала девушка. — Мои отношения с мистером Макгрегором едва ли можно назвать дружескими.

Хейворд внимательно посмотрел на Элизабет, продолжая улыбаться.

— Я не думаю, что когда-нибудь видел тебя такой разгневанной, как сегодня утром, — признался он. — Ты обычно такая сдержанная.

Лицо девушки залила краска стыда.

— Я прошу прощения за свое поведение.

— В этом нет необходимости, — нежно успокоил Элизабет Хейворд и легонько щелкнул ее по кончику носа, как делал это в детстве. — Мне кажется, Пейтону гораздо больше понравится, если мы будем говорить о нем только то, что думаем.

Чувствуя, что начинает кипятиться, Элизабет покачала головой и сказала:

— Боюсь, что меня никто еще так не выводил из себя, как он.

— Да. — Хейворд кивнул: это печальное признание не было для него новостью. — Я это заметил.

Элизабет обиженно поджала губки.

— Но, несмотря на это, вы все-таки хотите, чтобы я учила его манерам? — спросила она.

— Думаю, что вы оба отлично поладите друг с другом, — уверенно заявил Хейворд, — тем более, что со временем вы познакомитесь получше.

Элизабет сомневалась, что ей стоит знакомиться с Макгрегором получше. Через каких-нибудь шесть месяцев он должен будет покинуть их дом, и ей вовсе не хотелось, чтобы он прихватил с собой и ее сердце.

Хейворд стоял рядом с девушкой и смотрел на виднеющиеся вдали горные вершины. На лице его читалось такое глубокое удовлетворение, будто он победил, наконец, достойного противника.

— Доводилось ли тебе когда-нибудь встречать человека с такой силой воли, как у моего внука? — спросил Хейворд. — Он так напоминает мне его отца.

— Признаться, я не помню, чтобы вы рассказывали о том, как от вашего сына пускался наутек портной, — съязвила Элизабет. «Или как он одним только своим взглядом напугал двух мужчин солидной наружности», — подумала она уже про себя.

— Такого, конечно, не было. Но один раз Эмори напустил в кровать своего учителя кучу змей, — рассмеялся Хейворд. — А также был интересный случай с дрессированным медведем в Кембридже. Да, у моего внука такой же характер, как у Эмори.

Хейворд так долго ждал возвращения своего внука, а тот, в сущности, бездушный и черствый подлец! Элизабет было невыносимо больно думать о том, как сильно ранит это дорогого ей человека.

— Неужели именно таким вы его себе представляли? — удивилась она.

Хейворд с наслаждением вдохнул полной грудью свежий вечерний воздух. Ответил он не сразу, а долго смотрел на горы, собираясь с мыслями.

— Я предполагал, что мой внук окажется человеком с сильной волей, — заговорил, наконец, он. — Ты, возможно, удивишься, но все мы, Тревелианы, люди упрямые.

— Неужели? — улыбнулась Элизабет. — Вот бы никогда не подумала!

Повернувшись к девушке, Хейворд по-доброму ей улыбнулся и попросил:

— Только, пожалуйста, никому об этом не говори, моя девочка.

Элизабет одарила опекуна взглядом, полным безграничной любви и преданности.

— Можете на меня положиться. О вашем секрете никто не узнает.

Хейворд негромко засмеялся и подставил лицо прохладному ветерку, который врывался в окно. Какое-то время он молчал, а когда заговорил, в его голосе зазвучали нотки глубокого разочарования:

— Признаюсь честно, я ожидал, что Пейтон встретит меня с распростертыми объятиями. Мне казалось, он так же сильно хотел меня видеть, как я его.

— Но ваш внук не уверен в том, что он — Пейтон, — заметила Элизабет.

Хейворд кивнул, соглашаясь.