Хранитель сокровищ

Посмотрев ему в глаза, Элизабет поняла, что ледяным взглядом он прикрывает нежность ранимой души. Этот человек собирался войти в мир, о котором не имел ни малейшего представления. Этим миром управляли другие законы, а люди оценивали каждый твой шаг, жест и слово. Испытывал ли Макгрегор страх? Нуждался ли в поддержке и заверении, что не одинок?

— Должна сказать, вы добились превосходных результатов, — похвалила Элизабет.

— Но у меня нет другого выбора, правда?

Ей очень хотелось до него дотронуться, обнять и как-то поддержать. Но она должна соблюдать дистанцию. Уважающая себя леди никогда не бросится джентльмену на шею. Тем более, если джентльмен вовсе не джентльмен, а просто мужчина, высмеивающий ее слепое увлечение им.

— Разве вам это неприятно? — обиженно спросила Элизабет. — Быть здесь с Марлоу. — «И со мной», — прибавила она про себя.

Какое-то время Эш смотрел молча на темные воды океана. Было заметно, как под кожей ходили желваки.

— Всякий раз теперь, когда я открываю рот, то начинаю думать, что должен сказать и как сделать это правильно, — ответил он.

— Это потому, что многое кажется еще новым, — попыталась успокоить его девушка. — Не волнуйтесь — все получится. Порой меня поражает ваша удивительная способность запоминать все, мною рассказанное. Если бы не упрямство, у вас был бы по-настоящему яркий интеллект. Глаза Эша настороженно прищурились.

— Поосторожнее, леди Бет, не торопитесь с комплиментами в мой адрес.

У Элизабет было чувство, что стоящий рядом человек, как никто, нуждается в поощрении. Ему необходимо было услышать, что место, куда он ехал, совсем не походит на змеиное логово.

— Да я порой отказывалась верить своим собственным глазам. А что касается вашего упрямства, я уверена, что с его помощью вы сумеете добиться многого.

Эш повернулся к Элизабет, и она прочла в глазах полное ко всему равнодушие.

— Оставьте ваше милосердие для других, — коротко бросил он. — Я не нуждаюсь, чтобы меня гладили по головке. Я не маленький перепуганный ребенок.

«Смогу ли я, — думала Элизабет, — пробиться сквозь стену из гнева и озлобленности, которой он ограждает себя?»

— Значит, вам никто не нужен? — решилась задать она вопрос.

— Да, — ответил Эш. — Мне и одному неплохо.

— Именно поэтому мы не можем быть с вами друзьями, — усмехнулась Элизабет. — Настоящие друзья нуждаются друг в друге.

— Если вы не хотите быть моим другом, я настаивать не буду, — упрямо повторил Эш.

Элизабет старалась не обращать внимания на ту боль, которую причинили его слова. Она чувствовала за ними страх и желание кому-то довериться.

— Надеюсь, вы дадите себе шанс? — сказала девушка. — Я очень хочу, чтобы вы это вбили в свою упрямую голову и постарались найти дорогу к дому.

— Я понимаю, как сильно вам хочется, чтобы Пейтон Тревелиан вернулся домой, — насмешливо заметил Эш. — Но вы должны знать: если даже по какой-то иронии судьбы я окажусь этим парнем, едва ли буду чувствовать себя как дома в вашем мире.

— Я не уверена, что вы вообще понимаете, что значит иметь свой дом.

Эш резко отвернулся от Элизабет. Он не хотел, чтобы она заметила в его глазах боль, которая жила в нем все эти годы.

— Я уже говорил вам, что знаю, каково быть бездомным и никому не нужным, — глухо произнес Эш.

Элизабет осторожно положила руку на плечо Эша. Она заставила себя ограничиться незначительным прикосновением, хотя куда сильнее хотелось обнять его и крепко прижать к себе. В душе Макгрегора было столько боли, и она очень желала хоть немного облегчить его страдания. Элизабет почувствовала, как напряглись под ладонью его мускулы.

— Но у вас нет необходимости снова превращаться в бездомного, — решительно заговорила она. — Все, что сейчас требуется, дать герцогу и герцогине шанс, и, может быть, когда-нибудь вы признаете в них своих родных. Дайте шанс и себе, и обязательно найдете дорогу к сердцам любящих вас людей.

Эш покачал головой и тяжело вздохнул:

— Вы ничего не понимаете.

— Ну, так помогите мне понять, — попросила Элизабет.

Эш запрокинул голову и стал смотреть на звезды, мерцающие в темном бархате неба.

— Я — не Пейтон, — снова повторил он. — Но если я и в самом деле тот мальчик, который пропал двадцать три года назад, я не тот Пейтон Тревелиан, каким меня хочет видеть старик-герцог. И никогда им не стану.

— Как вы можете говорить об этом с такой уверенностью? — удивилась Элизабет.

Эш засмеялся, и в негромком смехе прозвучала нескрываемая злость.

— Все правила, которые вбивают в мою голову, не в состоянии переделать меня изнутри. Вам никогда не удастся покорить такого человека, как я, и превратить в дрессированного ручного щенка.

— Все жизненные испытания сделали вас только сильнее, — пыталась убедить его Элизабет. — Пожалуй, даже слишком сильным. Вы сумели выжить, в то время, как другие на вашем месте погибли бы. Уцелев, вы окружили себя крепкими стенами, которые невозможно преодолеть. Но заполнить пустые места в глубине души вы не сможете до тех пор, пока не подпустите кого-нибудь поближе.