Хранитель солнца

Михаил закурил вторую сигарету, вопросительно поглядев на уборщицу: можно ли?

– Да кури уж, у меня муж курил, я привыкла! – Она махнула рукой и продолжала: – Значит, у тети Фроси, которая раньше в окуневском сельпо работала, телевизор сломался. Старый телевизор был, еще черно-белый. Так она его отдала Ферапонтычу – он его мало того, что починил, а еще на цветной переделал.

Лизавета, дяди Колина жена, принесла ему утюг, он его починил, так после этого Лизаветин утюг стал еще и как радио работать. И погоду передавал, и новости, и концерты по заявкам. Причем новости исключительно хорошие.

Нина Павловна, фельдшерица, попросила его пылесос починить, так он его так переделал, что этот пылесос стал сам в доме прибираться – ездит по комнатам и во всех углах пыль убирает. Только и надо было на кнопку нажать, чтобы он заработал.

А Константин ему принес сломанную газонокосилку, так он ее так переделал, что она вроде и газонокосилка, и мотороллер. Так что Константин на этой газонокосилке в магазин ездил за водкой. А жена его, Валентина, говорят, по ночам на ней вообще в город летала… у нее там брат, то ли двоюродный, то ли троюродный, так вот она к нему…

Михаил выслушал рассказ уборщицы недоверчиво и проговорил:

– А что же с этим Василием Ферапонтовичем потом случилось? Вот вы сказали, что он не умер… а куда же он делся?

Уборщица огляделась по сторонам, понизила голос и проговорила:

– Исчез! Прямо как будто испарился!

– Как это испарился? Это вода может испариться на солнце, или, к примеру, водка, а не человек!

– А ты не хочешь – не слушай, а только я тебе говорю, что видела!

– Слушаю, слушаю!

– Как-то к нему пришла – мне надо было чайник починить. Который электрический, без провода. Ферапонтыч, значит, дома был, что-то мастерил, как обычно. Я ему чайник показала: вот, говорю, Ферапонтыч, нельзя ли починить.

Он посмотрел – отчего же нельзя, можно.

Я тогда ему намекаю, что кофе люблю. Так, может, этот чайник после ремонта и кофе сможет делать?

– Сможет и кофе. Только мне, говорит, нужно за одной деталью в погреб слазать.

Взял он мой чайник, откинул половичок, открыл люк в полу, который под этим половичком, спустился.

Я жду-жду, а Ферапонтыч все не вылезает.

Я к люку подошла, позвала его – ни ответа, ни привета.

Тогда я спустилась в погреб – думаю, может, плохо ему сделалось, все же не очень молодой, или, может, упал и зашибся.

Спустилась я в погреб – а там все не как у людей: ни банок с вареньями и соленьями, ни картошки, ни морковки, а только все какие-то устройства технические да коробки с проводами. И самого Ферапонтыча нет, будто сквозь землю провалился. А куда там провалишься, когда погреб и так под землей!

Я все вокруг осмотрела – нет Ферапонтыча… и, главное дело, чайника моего нет.

Выбралась я из погреба, пошла в Окуневку, людей позвать.

Народ, кто был, пришел, все вокруг обошли – нет Ферапонтыча… Нина Павловна, фельдшерица, позвонила участковому, Николаю Николаевичу. Он к ней иногда в гости заходит, по личной склонности, так что у нее его телефон есть.

Николай Николаевич приехал на мотоцикле, опять все осмотрел и меня расспросил, как я последняя Ферапонтыча видела. Я ему рассказала все, как есть – что принесла чайник, что он спустился в погреб и пропал, вместе с чайником…

Участковый меня послушал и говорит:

– Если бы про кого другого – ни за что бы не поверил, а про Ферапонтыча – все что угодно может быть.

В общем, записал он, что Ферапонтыч пропал.

Сперва думали – как пропал, так и найдется.

Я, главное, про чайник очень беспокоилась. Хороший чайник был, почти новый – всего три года, как купила.

Но так и не появился наш Ферапонтыч.

Ни через месяц, ни через год, так что пришлось мне новый чайник покупать.

А когда второй год пошел, приехала его племянница из города. Вся разодетая, расфуфыренная… никто ее прежде не видел, однако документ она показала – и что Ферапонтыча нашего признали пропавшим без вести, и что она – его законная племянница, значит, может его имуществом распоряжаться…

В это время дверь магазина распахнулась, на пороге появилась продавщица и раздраженно крикнула:

– Мария, сколько можно? Грязь развела и ушла в даль светлую! Если тебе работа не нужна, так и скажи!

– Да иду я, иду! – отозвалась уборщица и с явной неохотой поплелась в магазин.

Михаил вздохнул и тоже побрел восвояси. Рассказу уборщицы он не слишком поверил.

Сердечно распрощавшись с милой старушкой Розалией Семеновной, Надежда не стала ждать автобуса и пошла к метро пешком.

Погода хорошая, приятно будет прогуляться. По дороге она размышляла.

Итак, что такого интересного она узнала? Что вечером накануне кражи в музей приезжала Алена Птицына, и что охранник впустил ее в музей по приказу директора Альберта Ивановича. Охранник нарушил инструкцию, но свалил все на приказ, так получается, что он вроде и не виноват.