Детанджело выпрямился, посмотрел на ручейки крови, стекавшие по его икре, и снова шагнул ко мне, занося нож. Но ударить он не успел – на его голову с треском опустилось лодочное весло. Оно было слишком легким и переломилось; капитан «Демона» пошатнулся, но сразу же развернулся в сторону Летты, которая все еще сжимала в руках расщепленный валёк. Почти без паузы Детанджело сделал молниеносный выпад ножом, но она уклонилась – еще более стремительно и почти изящно. Как бы там ни было, Летта помогла мне выиграть пару мгновений: собрав последние силы, я поднялся на ноги и ударил. Мой кулак угодил капитану в лицо, что-то влажно хрустнуло, но свалить его с ног мне не удалось. На второй удар времени уже не было, и я понял: если сейчас он бросится на меня, я умру на глазах у Летты и Энжел.
Но мой противник не атаковал. Пошатнувшись и выронив нож, он провел ладонью по ране на коленке, словно пытался оценить, насколько она серьезна, потом поднял на меня взгляд. Сплюнув кровью, Детанджело медленно, страшно улыбнулся и произнес только одно слово:
– Элли!..
И, круто повернувшись, он быстро захромал к своей лодке, а мы только провожали его взглядами. О том, чтобы преследовать убегающего врага, не могло быть и речи: нам всем, и мне в первую очередь, здорово досталось, и я сомневался, что мы справимся с ним, даже если навалимся на него втроем.
Очень скоро капитан «Демона» добрался до конца причала, отвязал швартовы гидроплана, забрался в кабину и запустил пропеллеры. Развернувшись навстречу ветру, он прибавил газ и заскользил по воде. Еще немного, и поплавки гидросамолета оторвались от поверхности; продолжая набирать высоту, он описал в воздухе небольшую дугу и взял курс на восток. Минуты через три самолет совершенно исчез из вида, и даже звук моторов растаял где-то в отдалении.
Пока Летта, всхлипывая, обнимала дочь, я смотрел на причал. Скоростной катер все еще покачивался возле него на волне. «Демон». Адская лодка. Обернувшись к Энжел, я спросил:
– Они там? На маяке?
Энжел повисла на шее матери. Слезы ручьями текли по ее щекам, но ни всхлипов, ни рыданий слышно не было. Наконец она кивнула, отвечая на мой вопрос, и это каким-то образом уничтожило преграду, которая задерживала звук у нее в груди: Энжел зарыдала в голос. Ее причитания эхом разносились над пустынным островом.
То и дело кривясь от боли, я достал фонарик и, посветив в распахнутую дверь маяка, увидел внутри десять девушек, которые сидели на полу, тесно прижавшись друг к другу плечами. Глаза у всех были завязаны, руки и ноги стянуты тонкими нейлоновыми стяжками.
Двинувшись к ним, я одну за другой срывал с их глаз повязки. Все девчонки были очень молоды, не старше шестнадцати.
– Вы можете идти? Поднимайтесь. Домой… Мы едем домой, – снова и снова повторял я. Подобрав валявшийся на дорожке нож, я разрезал путы на их руках и ногах, потом вернулся к Солдату. Он тяжело, с хрипом дышал и никак не мог, хотя и старался, сфокусировать на мне взгляд.
– Потерпи, дружище…
Он попытался лизнуть меня в лицо, но снова уронил голову в собравшуюся вокруг него кровавую лужу. Я подсунул под него руки, поднял и, хромая, понес к скоростному катеру стоимостью больше двух миллионов долларов.
Я должен был добраться до Элли раньше, чем тот, другой…
Тот, кто едва не отправил меня на тот свет, а теперь собирался сделать это с моей дочерью.
Глава 49
Опираясь друг на друга, Летта и Энжел шли к лодке, поминутно поскальзываясь в лужицах крови, которые оставляли мы с Солдатом. Девушки, помогая друг другу, неуверенно шагали следом. В катере я положил Солдата на палубу за последним рядом сидений. Девушки быстро расселись по местам и пристегнулись ремнями. Летта помогла мне отдать швартовы и, когда я на малом ходу отошел от причала, протянула мне мой спутниковый телефон.
С этой стороны острова залегала обширная коралловая отмель, поэтому, чтобы выйти на глубокую воду, мне пришлось двигаться на малой скорости сначала на юг, потом – на запад. Только когда глубина достигла пяти футов, я движением рукоятки поднял катер на глиссер, и мы помчались прочь от Логгерхед-Ки, который едва не стал нашей общей могилой. Всего за несколько секунд мы разогнались до девяноста пяти миль в час. Катера «Проекта-1» оборудованы специальным резервным ключом, который позволяет капитану в случае необходимости использовать всю мощность, какую только способны развить два восьмицилиндровых двигателя. Сейчас этот ключ болтался прямо передо мной, свисая с приборной доски, которая выглядела, скорее, как пульт управления космическим кораблем или, на худой конец, суперсовременным реактивным истребителем. Когда я нажал кнопку на ключе, наши двигатели взревели громче, чем у Ф-16, а поскольку море было спокойным, мы и впрямь едва не взлетели. GPS-навигатор показывал скорость сто двадцать две мили в час.
Липкими от крови пальцами я набрал номер Боунза. Он ответил почти сразу, но первым, что он сказал, было:
– Мне очень жаль, Мерф…
Однако сейчас мне было недосуг разбираться с ним и с его сожалениями.