Хранитель времени

До кафе я брела медленно, уставшая от переживаний. Отмыла руки. Выбрала мороженое. Устроилась за столиком у окна. Сидела и медленно смаковала фисташковые шарики. Думала.

Наташа – это личность. Незаурядная. Сложносочиненная. С кривыми принципами.

Сначала ей кто-то нашептал про меня. Она, наверняка, была ошеломлена. И ей вдруг нестерпимо захотелось хоть раз очутиться в центре внимания, поразить новостью группу. В которой у нее нет друзей. К кому она подошла? Где? В курилке? Стояла у входа и докладывала всем по очереди? Нет, наверняка, она прямо в аудитории встала, как глашатай на площади, и толкнула речь. Надеюсь, более внятную, чем последующие извинения.

Если честно, я не умею анализировать. Мне сложно понять, как люди относятся к моей персоне. Ну что они могут про меня сказать? Возраст, внешность и уровень воспитанности. Они даже не могут определить мой уровень умственных способностей. Ну да, мне учеба дается легко. Я нравлюсь преподам за неожиданные ответы на занятиях. Письменные работы у меня тоже не стандартные. Мне важно высказаться по любому поводу и выдвинуть свою теорию. Еще я знаю, что мужчины на меня реагируют как на вкусное – так они на меня смотрят. Но что мне это дает для понимания ситуации, в которую я влипла? Ровным счетом ничего.

Мороженое стало жидким. Выглядело как дешевая краска для забора.

Осенью, когда я снова приду в универ, сплетня потускнеет. За лето кто-то выйдет замуж. Быть может даже станет беременной. Большинство смотаются за границу и захотят похватать фотками. Не до меня им станет.

– А его снова заморозить нельзя? – спросила я у девушки, которая хотела убрать посуду с моего столика.

– Можно. Но вряд ли вы захотите это съесть.

Купив чашку кофе, я повеселела.

Конечно, осенью все забудется. Как хорошо, что все это случилось именно теперь, а не пару месяцев назад.

Еще мне показалось, что нужно не сдаваться и попробовать стать наблюдательнее. Вдруг я что-то не замечаю? Ведь я до сих пор не в курсе, кто затеял эту глупую травлю.

Войдя в родной двор, я начала быть внимательной с Маркела. Выглядел он как обычно. Пытался улыбаться. Рожа добродушная, но вид облезлый. Надо же – у него потертые локти. Безобразие какое. И на носу соль выступила. Тоже непорядок. Я осматривала Маркела так, словно собралась тащить его на выставку, на которой ему не дадут даже последнего места. Хорошо быть собакой – ему плевать, как он выглядит. Главное – его любят и у него есть свой двор.

– Ты лучше всех, – от моего вранья пес вдруг погрустнел и отвернулся.

У Вовы было непривычно тихо. Пока я обдумывала этот поразительный феномен, меня в мою спину постучали как в дверь.

– Кто там? – вопрос не хуже других.

– Сто грамм. Нет – банально. В общем, это я. Ты рада?

Панк выглядел как кошмар парикмахера, модельера и доктора одновременно. Еще он невкусно пах пивом. И был сосредоточен.

– Пошли, Вована поприветствуем. Он в печали. Его из магазина поперли.

Глава 9. Находка

Панк снова смотрела на меня с почти детским восторгом. И меня это немного смущало. Как-то странно это, ему должны нравиться совсем другие девушки. Ярче меня, вызывающие такие. Визуальные террористки. Такие, чтоб даже двадцатилетние оборачивались и крутили пальцем у виска. А на меня только старухи плюются, и то не все.

– Классный сарафанчик. Тебе бы еще хвостики завязать, такие – с бантиками.

– И белые носочки, – машинально пробормотала я, думая о то, как это – ходить по улице и чтоб все оборачивались.

Мне слабо устроить себе дикую прическу или татушками себя разукрасить.

– Скажешь тоже. Белые носочки вовсе необязательно. Ты на первое сентября с какими цветами в школу приходила?

– С разными, – удивилась я, вспомнив хризантемы и розы, у которых по какой-то тайной причине цветы загибались раньше, чем успеешь всучить их учительнице.

– Фотку покажешь?

Ну, вот еще чего выдумал – фотки ему подавай. Я на школьных снимках так себе выгляжу. Смешно очень, но с хвостиками и бантиками – тут он прав. Если честно, то до четырнадцати лет я не слишком привлекательно выглядела. Так мне казалось. Хотя в первом классе меня считали симпатичной. Зато потом, в старших классах стало на что в зеркале посмотреть.

– Наверняка, в тебя все мальчишки в классе были втрескавшись. Валентинки посылали, крысу в сумку сажали, на восьмое марта плюшевых мишек дарили, наливали клей на стул, приглашали в кино, кусали за ухо…, – мечтательным голосом бормотал Панк.

Ясное дело – в школе его многие на всю жизнь запомнили.

– А еще хорошо спереть в кабинете химии банку натрия, натрий на воду прикольно реагирует, – доверительно сообщил Панк, – знаешь как?

– Неа, я в химии ничего не понимаю.

– Зато я понимаю. Слушай. Во время реакции он дивно воняет водородом. Я однажды решил произвести на одну девочку впечатление. Вредина она была. Отличница и задавака. Но еще у нее веснушки были… В общем, что надо девчонка. Уволок натрий в сортир, там же воды много, ну и бросил в раковину, краны открыл и решил, что теперь вонять будет на всю школу, нас выведут на улицу, а я такой весь красивый подойду к ней…

– А что дальше то было?