Хранитель времени

– Неа. Что за фантазии? В кафе Буюрнус имеется курс лечения виноградом. Есть там и театр, скромный во всех отношениях. О! Я вижу, что тут есть кое что и для фешенебельной публики. А именно – сад гостиницы Россия, в коем имеется оркестр музыки. Ну, в общем, и тут налицо расслоение общества. Нищие и по сырому парку погуляют, а тут и чистота и чудесные виды… Так, с, господа, не может быть, чтоб мои достославные предки ограничивались на курорте таким скудным ассортиментом развлекух. Смотрим. И видим…

Панк замолчал, шевеля губами.

– Учреждение, носящее громкую кличку «Общество устройства развлечений и проч». Вот это проч. – наверное, и есть то самое, о чем я подумал… более известное под названием «Казино».

Лицо Панка стало прекрасным как у невинной девушки во время первого признания в любви.

– … где процветают шантан, и главным образом, всевозможныЯ игры: бикс, карты и др. Печально, други мои – за короткое время существования Казино было уже несколько случаев, когда люди со скромными средствами оставляли там свое достояние.

У Вовы был такой вид, что я сразу поняла – дело нечисто. В биографии Панка был какой-то прискорбный опыт общения с азартными играми. Не зря же Вова двигал бровями и многозначительно хмыкал, а Панк суетливо кинулся перепроверять содержимое сковороды.

Напоследок нам поведали, что автор путеводителя надеется, что Ялта будет процветать, хотя торговля и промышленность ее сводятся к нулю. Мы расслабились, решив, что представление закончено, но не тут-то было.

– Вот! Это мне особенно понравилось! Это – перл! Слушайте! Коренной житель Ялты прижимист и приноровлен к запросам приезжих. Дальше что-то несусветное – самый склад жизни в Ялте свелся к форме – коренной житель – слуга, а приезжий – барин. Причем – попробуй не заплати щедро!

– Правильно – жадность делает деньги, а от труда кроме грыжи на позвоночнике ничего не бывает, – просветил нас Вова.

– Но там, наверняка, хоть искупаться можно, – мое робкое предположение было встречено гомерическим смехом.

– Нет, – твердо ответил Панк. – Нельзя. Купальни есть. Покупай специальную обувь и лезь в воду. Однако – канализация стекает прямо в море, плюс загаженность от порта. И вода ни фига не теплая. Такие вот дела. Зато спрос на бани вполне закономерный. Знаете, о чем автор тоскует? Улицы и базары грязные. Нет привычных увеселений – прогулок с музыкой. Боев цветов и конфетти, карнавалов. Он так и пишет – попытка это дело провернуть была, но закончилась не совсем удачно. Гад он, мог бы и написать как именно.

– Я тобой доволен, – решительно постановил Вова, выключая огонь под сковородкой.

Когда я, соблазнившись запахом, решила попробовать свою стряпню, позвонил Дэн и, зевая, начал ругаться.

– Я ровно через минуту буду.

– А картошку почистить? – напомнил Вова.

Оставив Вову и Панка наедине с картошкой, я ушла. Хотя уходить совершенно не хотелось. От чтения Путеводителя на меня напало хорошее настроение. Почти веселое. Словно накануне праздника. И все из-за Панка. Вроде бы и злишься на него временами, а без него как-то тускло становится.

В парадной меня поджидала стая возмущенных соседей. При моем появлении гомон на минуту прекратился. Волчьи взоры нацелились на меня. И я не на шутку испугалась. Мне вдруг показалось, что они сейчас на меня набросятся всем скопом и разорвут на части.

– По твоей вине! Пожар! Безобразие!

Они еще что-то выкрикивали, удирая по своим квартирам.

– Деточка, пока вы отсутствовали, неизвестный нам хулиган, поджег прессу в вашем почтовом ящике, – сообщила Черная графиня.

Она одна не побоялась оставаться со мной наедине. Отважная старуха. Не добрая, но справедливая. Хотя, может она бы и удрала, но артрит от жары разыгрался.

– Я не виновата! – ну что я еще ей могла сказать?

– Да я понимаю. Все знают, что вы отсутствовали, нанося визит этому милому мальчику…

Тут у меня чуть шок не случился – кто, кроме Графини, может назвать Вову милым мальчиком? Правильно – никто. И даже ему про это прозвище лучше не знать. Не то он повредится в уме.

– Вас не было, но осуждают именно вас. Несправедливо, – добавила она, рассматривая причудливые черные подтеки на стене. – Хорошо, что я Маркелу воду свежую несла – ей и потушили. А прежде горящие газеты пахли костром из осенних листьев. А теперь – химикалиями…

В ее руках был синий эмалированный кувшин. Пустой. О подробностях общего собрания нашей парадной можно было только гадать, поскольку Черная графиня сплетен не любила и на мои робкие вопросы отвечала односложно:

– Трепливый народ стал. Опаскудился. Не стоит беспокоиться. Все наладится.

Извинившись за чужие проделки, я поплелась домой. Скрипнула входная дверь и в мою спину полетел вопль.

– Грядет! – Гришина голова выглядела негативом в потоке света, отчего он был похож на потустороннего глашатая судьбы. – А что случилось-то?

– Что-что! Это ты, пророк доморощенный накаркал! – огрызнулась Графиня, – Чуть не сгорели напрочь. Это все ты виноват, пророчишь беду, вот она и приходит. Лучше бы ты приобщился к семейной жизни, в самом деле…