И тут произошло нечто неожиданное: с каждым письмом мне становилось ясней, что далеко не все в этой счастливой семье, которую я как будто так хорошо узнала, складывалось вначале просто и счастливо.
Между строк, написанных четким мелким почерком, я словно слышала голос Ирины, жалующейся матери.
С первых месяцев совместной жизни она открывала в муже все новые недостатки, упрекала его в молчаливости, считала, что он слишком погружен в свою работу, говорила, что он дома аккуратен до педантизма, требует того же от нее, а она после занятий в школе устает, и ей хочется, чтобы он сам о ней позаботился… Она делилась с матерью огорченьями, сознавалась в собственной растерянности, говорила об ощущении одиночества — и на все это мать отвечала. Читая письма, я словно слышала два голоса: один — молодой, жалобный, растерянный — и звучащий ему в ответ мудрый и добрый голос матери…
Письма эти я вернула, но отдельные строчки переписала и, с согласия Ирины, их приведу.