Хранители

– Это было пятое число, я еще собиралась записать вас на понедельник, – сказала она, – неужели вы не помните?

– Пятого я только о вас узнала, – возразила Татьяна, – я записала ваш адрес и всю ночь не спала, думая, сможете ли вы мне помочь. Но я не собиралась к вам сразу ехать, у меня просто не было такой возможности.

– Пойдёмте, – Дана провела гостью в свой кабинет и попросила её подождать, а сама вернулась в приёмную, где стояла изумлённая Наташа.

– Может это был кто-то на неё похожий? – тихо предположила Наташа.

Дана молча покачала головой и отошла к раковине, чтобы вымыть свою чашку. Теперь ей стало понятно, почему Татьяна так незаметно исчезла. Просто потому, что её здесь и не было.

– Со мною что-то происходит, – чуть слышно напела она песенку из советского фильма и скрылась в кабинете.

Татьяна сидела на диване, заметно нервничая и то и дело поправляя волосы. Дана только теперь заметила, что лицо её не то, чтобы мрачно, но, скорее как-то измождено.

– Ну Татьяна, – делано беззаботно сказала она, усаживаясь в своё удобное кресло, – я слушаю вас. Что привело вас ко мне?

Та тяжело вздохнула и ещё больше помрачнела.

– Я очень переживаю за своего мужа, – сказала она.

Дана подняла брови.

– За вашего мужа?

– Да.

– Что с ним?

– Мне в последнее время снятся жуткие сны. Практически каждую ночь. О нем.

– Что же вам снится?

Татьяна заломила руки и бросила на неё умоляющий взгляд.

– Снится, что он умирает. Вернее… что он покончил с собой.

– Вы можете сказать, каким образом?

– Каждый раз по-разному. Вчера мне, например, снилось, что он повесился на крючке в ванной. А за день до этого: что он наглотался бензина…

– Что вы при этом чувствуете?

Татьяна вздохнула. Было заметно, что она едва удерживается от слёз.

– Что я чувствую во сне? – переспросила она, – потому что, во сне я чувствую одно, а когда просыпаюсь – совсем иное.

– Озвучьте пожалуйста и то и другое.

– Ну…, – она подняла глаза к потолку и то ли шмыгнула носом, то ли всхлипнула, – во сне я сначала пугаюсь. Каждый раз. Хотя непосредственно перед тем, как его увидеть, я уже чувствую, что это будет. Это как, уже как вариации на тему, понимаете?

Дана кивнула.

– Сначала пугаетесь, а потом?

– А потом я чувствую облегчение. А когда я просыпаюсь, меня накрывает ужас от этих эмоций во сне. Ужас от того, что во сне я как бы… радуюсь за него.

– Вы говорили ему о своих снах?

– Н-нет…, – Татьяна потупилась, – мы почти не разговариваем в последнее время.

– Можете ли вы сказать мне, почему?

– Это ещё одна причина, почему я пришла к вам именно сегодня.

Дана догадывалась, в чём дело, но вслух не сделала никаких предположений.

– Уже полгода как Витя сильно изменился. То есть даже как будто изменилась его личность… Началось с каких-то его намёков, а потом… В последний месяц стало еще хуже. он мучает себя… и меня мучает.

Напряжение прорвалось наружу, и Татьяна горько расплакалась. Однако она быстро взяла себя в руки и, промокнув глаза салфеткой, выпила предложенной ей воды и стала рассказывать:

– Мы женаты четыре года. Как-то он мне рассказывал, что когда-то давно при загадочных обстоятельствах из-за него погиб человек. Подробностей никаких не давал. Когда я начинала расспрашивать, он отвечал, что ему очень тяжело об этом вспоминать. Но я человек любопытный. Если меня что-то заинтересовало, особенно, если это связано с моим Витей, я просто не могла оставаться в неведении. Но вы не представляете, как трудно это было выпытать у него.

Татьяна снова вздохнула и высморкалась.

– За все время мне всего лишь удалось узнать, что это случилось очень давно, лет десять назад или… может двенадцать. Он работал в какой-то организации и был здесь в командировке. Вообще он родом из Сибири, а сюда приехал ради этого. И остался. Нашёл постоянную работу. А потом и мы встретились.

– Вы не знаете, в какой организации он работал?

– Нет, – она страдальчески закатила глаза, – он не хочет говорить. Он уволился сразу после того случая.

– А почему именно сейчас его состояние ухудшилось? Ведь прошло больше десяти лет, как вы говорите.

– Я не знаю, почему это происходит именно сейчас. Я бы и не знала, почему он так психует… но он как-то проговорился, что ему мерещится тот человек…. Который погиб.

– А как он погиб, вы не знаете? – спросила Дана.

– Нет. Он только говорит, что у него были густые волосы, как у домового. Всё время был нечёсаный, как бомж. И уже несколько месяцев он раз за разом ему является.

– Это происходит, когда он находится дома или на людях.

– Нет. Не дома. Я и сама-то стала догадываться, что он его видит только недавно. Он так дёргается резко… а после этого весь день насмарку. Он становится как зомби, ничего не соображает, практически не реагирует ни на что.

– Если я правильно вас поняла, от посещения психолога ваш муж отказывается, – негромко предположила Дана.

На это Татьяна кивнула.

– Категорически. Я решила к вам прийти, потому что он уехал сегодня. Я не могла позвонить заранее: не было уверенности, что он уедет. Но у меня просто уже накипело.

– Он возражает и против того, чтобы вы сами воспользовались такими услугами? – удивилась Дана.