Хранители

– Сама посуди. Ему предложили разумный вариант: взаимовыгодное сотрудничество. Так ты смогла бы развивать свои собственные способности и заодно узнать его получше. Но он этого категорически не хочет. И одной из причин может являться то, что твое развитие будет представлять для него опасность.

– Ну не знаю, – засомневалась Дана, стараясь не акцентировать внимание на том, что Джим помнит и момент переговоров, – как-то это притянуто за уши. Что такого я могу ему сделать, что могло бы ему навредить?

– Не забывай, что ты Великий воин, – напомнил Джим.

– Ты думаешь, ему известно о происхождении моей души? Как он может быть посвящён в события, имевшие место в Белом городе? Он что, сам оттуда? Даже если он заполучил какого-нибудь информатора, он не смог бы ничего узнать: они же обнуляются.

– Ну, он мог и соврать, чтобы добиться своего, – Джим задумался и вдруг посмотрел на Дану.

– Давайте попробуем пойти с другой стороны. Он вроде проговорился, что ищет чистые души…

– Ну да, самые чистые души. А обычных грешников, которые занимаются саморазрушением, уничтожает. Поэтому он и назвал себя духовным санитаром.

– Хорошо. Если следовать этой логике, то тело Арины после того, как в него проникла бродячая душа, то есть ты, – Джим указал на Дану, – как и все остальные, должно пойти по пути саморазрушения.

– Вероятно, – согласилась Дана, – Ведь так произошло с Маджентой? И с братом Арины после того, как Третий вернулся на Щит.

– Да. Но с тобой этого не произошло. Наоборот, ты медленно и планомерно идёшь по пути саморазвития и ищешь всё новые возможности для личного счастья. Почему так происходит?

– Может это зависит от души? – приосанилась Дана.

– Есть ещё вариант, – предположил он, – подселение равнозначной души.

– Как это равнозначной? – капризно возразила она, – мы с Ариной вовсе не равнозначны.

– Но в момент вашей рокировки вы стали абсолютно равнозначными. В той центральной точке и твой, и её дух должен был претерпеть глобальные изменения. А из неё вы уже разошлись другими. Это как…, – он защёлкал пальцами, подбирая слово, – не знаю, как и назвать. Вы незаметно поменялись не только местами, но и внутри изменились.

Дана ошеломлённо молчала, начиная понимать, что он имеет в виду.

– Твой дух вошёл в тело Арины уже видоизменённым. Может версия и притянута за уши, но ты не можешь отрицать этот факт.

Она кивнула. Нащупав пальцем мелкий камушек, швырнула его в тёмную воду.

– И всё равно мне непонятно. Зачем ему нужны чистые души? Что он с ними делает?

Память услужливо воскресила образ вальяжно сидящего Бегемота с закинутой на ногу ногой. Дана, словно не своим голосом, повторила его слова.

– Чистые души я пестую и…лелею, как величайшую божественную ценность…

– То есть он их просто собирает? – переспросил Джим, – это уже больше похоже на коллекционирование.

– Если он их просто собирает, где тогда он их хранит? – не сдавалась Дана, – они маются где-то взаперти или наслаждаются? Или идут своим путём? Что это вообще означает, что он их пестует?

– Обычно это означает, воспитывать или выращивать с любовью и заботой, – сказал Джим.

– Либо то, что он их ограждает от всего и не даёт им развиваться, пусть и держит в безопасности. Похоже на школу или детский сад, – фыркнула Дана на свои собственные рассуждения, – или на теплицу.

– Мне кажется, мы слишком углубляемся в метафизику, – наконец промолвил Джим, – возможно, ответ где-то на поверхности. Если Собиратель сберегает чистые души от скверны, он совершает благое дело.

– А с другой стороны, – подхватила Дана, – оберегая их от мира, он лишает этот самый мир такого чуда. Кто дал ему это право?

Оба погрузились в задумчивое молчание.

– Я тут подумала, зачем мы вообще озадачились этим вопросом насчёт Собирателя, – вдруг сказала она, – точного ответа рассуждениями мы не получим.

– Судя по тому, что он творил с нами в сигарной комнате, – терпеливо заметил Джим, – этот тип опасен. После твоих рассказов мы морально готовимся к его новому натиску, но что, если нас не будет рядом, и ты окажешься с ним лицом к лицу?

– Воспользуюсь случаем и спрошу напрямую, какого чёрта он всё это творит, – сердито заявила она.

Джим повернулся на бок и залюбовался её грозным профилем. Глаза его странно заблестели.

– Ну спросишь, и что? Он уже поставил условие для ответа и пригрозил, что дальше будет хуже.

Она тоже повернула голову и, не переставая хмуриться, задала давно мучивший её вопрос.

– Слушай, я одного не могу понять. Ладно моя встреча с Ариной, я действительно искала ответы, ладно наш с вами разговор… Но его фокусы… они слишком нереальны, чтобы воспринимать их всерьёз. Это мог быть просто сон вперемежку с видениями. Да и вообще. Он уехал. Я своими глазами видела, как он прошёл на посадку.