Хранители могил

Теперь уже никто не объяснит Ребекке, что они означают.

Второй священник — протестантский пастор Мак-Лендон — готовился сказать проповедь. Он отличался тихим голосом. Вопли Сисси сводили его задачу на нет. Он все же начал говорить, надеясь, что это заставит ее умолкнуть. Ничего подобного. Сисси лишь зашлась новой порцией стенаний. Мак-Лендон умолк, растерянно глядя на своего коллегу Несса.

— Плакальщица чертова, — пробормотала Ребекка.

Она встала и направила к Сисси, обогнув вырытую могилу.

Отец Несс стоял в полной растерянности. Он наверняка помнил выходки Сисси на похоронах Эллы и Джимми. Но тогда была Мэйлин, которая довольно бесцеремонно хватала свою неуправляемую дочь за руку и оттаскивала от гроба. Увы, теперь и эта печальная необходимость перешла к Ребекке.

Внешне все выглядело так, словно Ребекка обняла «бедняжку Сисси» и пытается ее утешить. Вот только слова были отнюдь не утешением:

— Шоу окончено. Закрой рот и отправляйся на свое место.

Отстранившись от Сисси, Ребекка протянула ей руку и сказала уже во всеуслышание:

— Позволь, я провожу тебя.

— Нет, — прорычала Сисси, сердито глядя на протянутую руку.

Ребекка наклонилась к ее уху.

— Возьми мою руку и не упрямься. И хватит воплей, иначе я останусь в доме Мэйлин до тех пор, пока твои дочки не превратятся в таких же злобных старых сук, как их мамаша.

Сисси прикрыла рот платком. Ее щеки пылали. Посмотреть со стороны — несчастная женщина, потерявшая мать и не умеющая справиться со своими чувствами. Ребекка знала другое: она наступила гремучей змее на хвост. Расплата наступит, но позже. А сейчас Сисси позволила увести себя от могилы. Взглянув на Лиз, Ребекка заметила на лице той явное облегчение. Обе дочери Сисси старались не смотреть на Ребекку. Тереза взяла мать за руку, а Лиз обняла ее за плечи. Двойняшки не впервые участвовали в мамочкиных спектаклях, и их роли давно были распределены.

Ребекка вернулась на свое место и села, опустив голову. Мак-Лендон начал траурную проповедь. Единственными звуками, заглушавшими его слова, были всхлипывания женщин и крики ворон. Потом Мак-Лендона сменил отец Несс. Ребекка сидела в полном оцепенении. Она не пошевелилась, когда отец Несс кончил говорить и даже когда гроб опустили в могилу.

— Идем, Ребекка, — послышалось справа.

Это была Эмити — единственный человек в Клейсвилле, с кем Ребекка поддерживала хоть какие-то отношения. Люди вставали со своих мест и направлялись к могиле. Кого-то из них Ребекка помнила, других видела впервые. Они все глядели на нее с симпатией, готовые оказать поддержку. В их взглядах было что-то еще — непонятная Ребекке надежда.

— Пойдем. Давай руку, — повторила Эмити.

— Я останусь, — сказала Ребекка, облизывая пересохшие губы. — Я хочу побыть тут. Одна.

Эмити обняла ее.

— Тогда до встречи на поминальном обеде.

Ребекка кивнула, и Эмити отошла. Собравшиеся неторопливо проходили мимо свежей могилы, бросая на нее цветы и горсти земли. Лилии и розы, розы и лилии.

— Красота, растрачиваемая впустую, — прошептала Мэйлин, когда они с Ребеккой бросили цветы на могилу. — Как будто трупам нужны цветы.

Она повернулась к Ребекке и внимательно посмотрела на внучку.

— А что нужно мертвым?

— Молитвы, чай и немного виски, — ответила семнадцатилетняя Ребекка. — Им нужна пища.

— И еще им нужна память, любовь и свобода, — добавила Мэйлин.

Священники хотели подойти к Ребекке, но она решительно замотала головой. Те не настаивали. Внучка имела право проститься со своей эксцентричной бабушкой так, как считала нужным.

Когда все ушли, а могильщики окончательно засыпали гроб землей, Ребекка наконец открыла сумочку и достала старую, украшенную гравировкой фляжку. Она подошла к могиле и опустилась на колени.

— Я ношу ее с тех пор, как получила по почте, — сказала Ребекка. — Я сделала то, о чем ты писала в письме.

Было странно лить на могилу «святую воду» вместе с добротным виски, однако Ребекка точно следовала ритуалу. В кладовой Мэйлин был изрядный запас «святой воды». И «божественного виски» — тоже. Ребекка отвинтила колпачок фляжки, сделала глоток и наклонила фляжку над могилой.

— Ее любили крепко и искренне, — всхлипывая, произнесла Ребекка.

Потом она сделала второй глоток и подняла фляжку вверх, словно собираясь чокнуться с небесами.

— Из моих губ — в твои уши, старый дурень.

Она вторично увлажнила землю виски.

— Спи крепко, Мэйлин. Оставайся там, где я тебя положила. Слышишь?

Ребекка сделала третий глоток и в третий раз брызнула виски на могилу.

— Я буду скучать по тебе.

Теперь ничто не мешало Ребекке выплакать скопившиеся слезы.

13