Хранители равновесия (дилогия)

Лаваль с обожанием гладил рукой свое детище, ну не совсем свое - основную мысль подсказал граф. Инженер поначалу хотел отлить оружие из чугунины, но после короткого разъяснения Черноты, резко отменил свои планы. Преимущество стального ствола настолько очевидны, что и спорить не о чем. Чугунная пушка стреляет один раз в час, затем ей нужно остыть. Стальное жеорудие - один выстрел каждые пять минут, учитывая время для пробанивания ствола, закладки порохового заряда, пыжевания и закатки ядра в дуло, а затем дополнительный пыж.

С казнозарядной пушкой ничего, к сожалению, не получилось - не мог Пашка вспомнить устройство затвора. Да и с бездымным порохом осечка - не смогли они с Лавалем произвести нитроцеллюлозу. Пришлось довольствоваться старинным рецептом изготовления дымного пороха - пять частей селитры, две части древесного угля и одна часть серы. Слабоватое ВВ, а что делать. Хлопок, лежащий бесполезным грузом на складах, Павел приказал отдать ткачам для изготовления тканей. Наконец, все приготовления закончились, народ гурьбой ссыпался в приготовленный окопчик - на всякий случай. Оставшийся канонир поджег фитиль, и резвым зайцем прыгнул в укрытие.

- Открыть рот, - вдруг скомандовал Чернота.

- Ась? - инженер непонимающе вскинул глаза.

Раздался гулкий выстрел. Лаваль затряс головой, пытаясь выбить "пробку" из ушей.

- Тьфу, балбес, теперь ходи глухой полдня.

Канониры, взятые из дружины воины, и привыкшие беспрекословно подчиняться приказам командиров, отделались лишь легким испугом от стрельбы - дело-то новое. А вот инженер ходил глухим тетеревом - штафирка, гражданский шпак, что с него взять.

Первый же результат порадовал - ядро улетело на лигу с небольшим, причем пороховой заряд сделали с недовесом. За день стрельб выяснили норму заряда, большую дальность полета ядра - около двух километров -- и скорострельность. Мишени канониры валить научились к концу стрельб. Пятьдесят процентов попаданий - неплохо для начала. Сам ствол прошел испытания на ура, что и требовалось доказать.

***

В большой трапезной собрались все, кто имел отношение к появлению нового, но в приказном порядке забытого старого оружия. Кузнецы, оружейники, подмастерья, образовавшиеся пороховщики, ну, конечно же, Жозеф Лаваль - куда ж без него. Рядом с ним, на скамье - канониры, все пять человек.

Чернота зря опасался зажатости своих подданных - в те времена не редкость, когда знатная особа пировала со своей дружиной. Урона чести никакого, не с крестьянами же за одним столом сидел граф. Мастеровые и ремесленники, а тем более воины всегда стояли выше пейзан по социальной лестнице.

Графиня Беата Чернота д? Лоредан, просидев час рядом с любимым супругом, тактично удалилась - молодой женщине скучно созерцать чисто мужское веселье.

Графский стол заслуживал внимания. Посреди него, на огромном блюде, лежала зажаренная тушка лесного вепря. На серебряных подносах - разнообразная дичь и рыба. Много зелени, овощей и фруктов. В кувшинах и новомодных бутылках - виноградное вино. Из пузатых бочонков, стоящих у стены, слуги черпали домашнее пиво - ну это на большого любителя. В Тарагоне пиво не уважали, даже пейзане предпочитали бражку. Замковый оркестр из трех музыкантов на щипково-струнных инструментах пытался изобразить нечто бравурное.

Народ, опростав по паре кувшинов, несколько раскрепостился, по трапезной плыл гул голосов, вкусно пахло жаренныммясом, приготовленным на открытом огне, и молодым вином.

- Эх, хорошо сидим, - Пашка с умилением смотрел на пирующих. - Все-таки замечательные у меня люди, трудяги, да и с мозгами все в порядке.

Веселье катилось плавно, без эксцессов. Граф попросил спеть музыкантов, те отказались по причине отсутствия голоса. Неожиданно встрял инженер Лаваль - просто-таки поразил народ сочным баритоном. Исполнив несколько народных песен, спел студенческие частушки. Пирующие животы надорвали от смеха. Веселились до глубокой ночи, потом пришла хозяйка и всех разогнала.

- Отдохните, муж мой любимый, завтра опять весь в делах и заботах.

- Ты как всегда права, дорогая, - пролепетал уставший Пашка, еле ворочая языком. Коснувшись подушки, мгновенно заснул мертвым сном.

***

За три осенних месяца умудрились изготовить двенадцать полевых пушек на шестьдесят миллиметров и десять крепостных - на сто пятьдесят миллиметров. Кроме того, бронебойные ядра, фугасы и шрапнели. Лаваль заходился от восторга - новые боеприпасы и их возможности поражали воображение. Шрапнель - чугунное ядро с фитильным запалом, наполненное порохом и по внутреннейоболочке - чугунной дробью, взрываясь, выкашивало живую силу противника в радиусе пятидесяти метров. От размера фитиля зависело многое - шрапнель могла разорваться в воздухе, над головой неприятеля или в его рядах.